Наклонившись вперед, Секфорд прикоснулся дрожащей ладонью к моей руке:

– «Вера, надежда, любовь, – процитировал он, – но любовь из них больше»[46].

– В наше время слова эти несколько устарели.

– Тем не менее лучше все равно не скажешь, мастер Шардлейк. Напомните обо мне Эллен, когда увидите ее. A сегодня я поставлю в своей церкви поминальные свечи о вашем друге Джордже Ликоне и его воинах. Зажгу в их память настоящий костер.

Он положил трясущуюся ладонь на мою руку. Однако прикосновение это меня не утешило.

Глава 51

Глава 51

Мы с Бараком вернулись в Лондон через пять дней, в полуденные часы 27 июля, проведя в отъезде почти целый месяц. Расплатившись за лошадей в Кингстоне, последнюю часть своего пути мы проделали, как и его начало, по воде. Даже прилив на реке пробуждал во мне недоброе чувство, хотя я и пытался скрывать это.

Мы прошли через сады Тампля. Скоро Дирик вернется в свои палаты… Если обнаружится Эмма, мне придется связаться с ним, чтобы оформить передачу мне опеки над Хью – над тем, кем в глазах суда является эта девушка. Но если она так и не объявится, сделать я для нее ничего больше не смогу.

На Флит-стрит и Стренде все осталось, как было. Ватаги уличных парней в синих рубахах без смущения изучали прохожих, расклеенные по стенам плакаты предупреждали о французских шпионах. Лодочник сообщил нам, что на юг уходят новые и новые отряды солдат: французы по-прежнему стояли в Соленте.

Барак пригласил меня к себе домой, поздороваться с Тамасин, однако я посчитал, что им будет приятнее встретиться с глазу на глаз, так что я отказался и направился в собственные покои. Мы расстались внизу Ченсери-лейн. Помощник обещал мне, что придет туда завтра утром. Так что я проследовал дальше и свернул в ворота Линкольнс-инн. Надо было проверить, как обстоят там дела, а заодно и обдумать, как поступить с Колдайроном после возвращения домой.

В летнюю жару в Гейтхаус-корт было душно и пахло пылью. Внутри квадрата красных кирпичных зданий во всех направлениях расхаживали клерки и адвокаты. Здесь не было заметно никаких следов войны. Знакомая обстановка заставила меня расслабиться, и я с облегчением направился в собственные палаты. Еще из Эшера я послал Скелли записку с предупреждением о своем возвращении, и он с улыбкой поднялся мне навстречу.

– Все ли с вами в порядке, сэр? – Судя по нерешительной нотке в его голосе, можно было понять, что мое лицо еще хранило отпечаток пережитого.

– Вполне. A как ваши дела? Как жена и дети? – стал расспрашивать я его.

– Слава богу, все мы пребываем в добром здравии.