Лэмб произнес:

— Покажите мне руки, Кэддл, обе руки. Положите их на колени!

— Слушайте, к чему вы клоните?

— Руки на колени!

— Все в игрушки играете? — пробурчал Кэддл, однако положил руки на колени.

На указательном пальце левой руки не хватало верхней фаланги.

Глава 23

Глава 23

Миссис Бартон очень разволновалась и к тому же разозлилась. Она бы не прослужила тридцать лет экономкой в Дипсайде, если бы не научилась держать язык за зубами и владеть собой. Со старым мистером Хатауэем ужиться было непросто. Случались настоящие трагедии, когда скончалась его жена и когда мистер Роджер, его единственный сын, погиб на охоте. Бывало всякое — такое, о чем не принято говорить вслух, но о чем, как полагала миссис Бартон, многие догадывались или знали. В деревне мало что удается скрыть. Если мистер Хатауэй опорожнял графин, после чего мог еле-еле подняться к себе в спальню, то никто и никогда ни словом, ни намеком не узнал от нее об этом пристрастии несчастного старика. Потом им попалась служанка-воровка с великолепными рекомендациями и прекрасными манерами. Если мысленно оглянуться назад, то все эти ее характеристики представлялись слишком уж радужными, чтобы быть правдой, но в то время это показалось в порядке вещей. Вот только позднее она сбежала с серебряными подсвечниками из столовой и золотой шкатулкой, которой мистер Хатауэй очень дорожил. Это был подарок его прадеду от французского дворянина, которого тот спас во время одной из революций. Но такого, как теперь, в доме никогда прежде не случалось…

Миссис Бартон густо покраснела до корней седых волос. Если бы мистер Грант не уехал рано утром в воскресенье и не ночевал дома, она не зашла бы к нему в спальню, поскольку кровать была застелена, — помогла бы Агнес и больше туда не вернулась бы. Но сегодня был понедельник, кровать оставалась застланной, и миссис Бартон не было нужды подниматься в хозяйскую спальню, если бы ей не пришло в голову сказать Агнес, чтобы та положила в постель бутылку с горячей водой. Наверное, миссис Бартон стала суетливой и нервозной, так долго прожив бок о бок с пожилым джентльменом, но погода стояла холодная и промозглая, и грелка мгновенно прогонит неприятную сырость.

Миссис Бартон покраснела еще гуще, вспомнив представшую ее взору сцену. Агнес находилась в спальне, неплотно прикрыв за собой дверь. Экономка подошла и еще чуть приоткрыла ее, чтобы лучше видеть. И что же она увидела? Она и представить подобного не могла, если бы не верила своим глазам. Агнес, наклонившись над кроватью, целовала подушку, по ее лицу текли слезы и капали на наволочку! Вот ведь стыд-то какой — плакать, рыдать и целовать подушку мистера Гранта! Миссис Бартон сама не знала, как сдержалась, но ей это удалось. Она бесшумно притворила дверь и вернулась в кухню. А когда Агнес спустилась выпить чаю, миссис Бартон заявила ей, что она уволена. Причин никаких не назвала, просто сказала, что решено сменить горничную. И вот ведь странно, как девушка просто стояла, не говоря ни слова. Просто загадочно улыбалась и глядела на экономку. И ни слова между ними, пока Агнес не повернулась к двери. Взгляд девушки снова чрезвычайно разозлил миссис Бартон, и она бросила ей вслед: