За все время разговора выражение лица Гранта почти не менялось. Теперь оно сделалось удивленным.

— Черное пальто, черная шляпка — если можно назвать шляпкой маленькую круглую шапочку. Весьма импозантная. Стройные ножки, хорошие чулки, элегантные туфли…

— И все черное?

— Кроме чулок.

— Но, кроме них, она была во всем черном и ничего не оживляло этот траур?

— Ах да, серьги… весьма приметные… вроде этих «колец вечности», на которых женщины просто помешались. Признаться, не знаю почему.

— Пара сережек. Вы уверены, что на ней была именно пара?

— Да-да… пара сережек «кольца вечности». Весьма приметные, как я сказал.

Лэмб продолжил задавать вопросы. По какой дороге мистер Хатауэй бежал из Франции? В каком месте она выходила на шоссе, ведущее из Парижа? Где он сошел с этого шоссе? Все ответы тщательно записывались, но толку от них было мало. Мишель Ферран так и не сумел объяснить, где именно у Луизы украли драгоценности. Кроме того, что Грант мог бежать от немцев по тому же шоссе, что и Луиза, ответы мистера Хатауэя никак не помогли следствию.

— А что сказала Луиза Роджерс, когда попросила вас показать руки?

— Она говорила, что видела руку грабителя, перебиравшую драгоценности в саквояже. Добавила, что узнает ее, если увидит вновь. Попросила показать ей руки, что я и сделал.

— Руку или руки?

— Вроде бы руки. В общем, я вытянул их перед собой.

— Не возражаете, если я вас попрошу это повторить?

— Пожалуйста.

Грант положил руки на письменный стол. Свет падал на них вертикально. Это были крупные, правильной формы руки, загрубевшие от работы. Поперек суставов указательного и среднего пальцев левой руки тянулся тонкий белый шрам. Если бы не легкий загар, шрам был бы почти незаметен.

— Откуда у вас этот шрам, мистер Хатауэй? — поинтересовался Лэмб.

— В четырнадцать лет с ножом баловался. У вашей миссис Роджерс, наверное, было великолепное зрение, если она сумела разглядеть шрам во дворе «Быка». При условии, что вы действительно так считаете.

Лицо Лэмба оставалось невозмутимым.

— Если она с вами об этом говорила, мистер Хатауэй, полагаю, она вам сказала, что уронивший зажигалку включил фонарь, чтобы разыскать ее, и в луче света она увидела его руку. Если свет сильный, то такой шрам вполне можно разглядеть.