Ощупала шкафчик над мойкой. Поежилась, обняла себя обеими руками и крадучись пошла, чтобы забрать свою одежду. Ей надо идти домой. Но прежде всего нужно избавиться от головной боли, чтобы ясно все обдумать. Разобраться в ситуации, в которую она угодила. Найти решение — чтобы другие не узнали, что она натворила.

Дверь напротив спальни была приоткрыта. Кабинет. Беатрис заколебалась. Мозг работал как под наркозом. Мысли словно бы плавали в вязкой жиже, не достигая поверхности. Она села на стул за его письменным столом, отложила сумочку и закрыла лицо руками. Разбудить его и объяснить положение дел? Сказать все как есть — что они не могут больше встречаться. По крайней мере, пока. Может быть, позже. Поблагодарить за все, что было. Тем более что ничего особенного не успело вызреть. Вытерев пот со лба, она выдвинула ящики стола. Ручки. Канцелярские принадлежности. Никаких таблеток. Ее взгляд задержался на одном конверте. В животе все оборвалось.

Юаким Риджлейк.

Черт, это невозможно. Не может быть, чтобы это был тот самый Юаким. Портрет в каталоге находился под заголовком «Координация клиентского обслуживания» — другого сектора отдела прайвет-банкинга. Проклятье! Так Эрик дал ей старый каталог? Риджлейк уже работает не в том секторе, а в секторе инвестиций. В том самом, которым они занимаются. Его еще на раннем этапе списали — поскольку у него было алиби и не было мотивов. В затылке закололо сильнее. Откуда она могла знать? Она никогда не встречалась с ним в SEB. С ним беседовал Юнгберг. Но то, что с него сняты все подозрения, еще не означает, что ей можно находиться у него дома.

В голом виде.

Среди ночи.

Дрожащими руками Беатрис вытащила из сумочки телефон. Некого винить, кроме самой себя. Но, даже рискуя выглядеть полной идиоткой, она должна с кем-нибудь поговорить. Она пощелкала пальцами по экрану, но тут же передумала и сбросила разговор до того, как ее соединили. Часы в телефоне показывали двадцать минут четвертого. Звонить Линн среди ночи она все же не может.

Мысли в голове тяжело пробирались по темным закоулкам мозга. Беатрис положила конверт на стол так, чтобы был виден адрес. Фотография скажет все. Она снова достала телефон. Вспышка ударила по глазам. Поморгав, Беатрис задержала дыхание. Но Юаким не проснулся. Из спальни не доносилось ни шороха. Девушка взглянула на экран: от вспышки фотография получилась слишком белой. Тогда она попробовала снять без вспышки. Получилось лучше. Поколебавшись, она приложила фото к своему СМС-сообщению Линн. Пальцы внезапно показались слишком большим для клавиш с буквами, ей пришлось предпринять несколько попыток, чтобы сформулировать несколько вразумительных предложений. «Заночевала не у того человека. Позвони мне, когда проснешься. Нужно поговорить». Она отправила эсэмэску. В сообщении ничего не говорилось о том, что же произошло, однако Линн поймет. Она ведь и сама находилась среди ночи дома у Самана, когда на нее напали. В спальне у сотрудника SEB. Вероятно, в той же ситуации, в какой оказалась сейчас Беатрис. Впрочем, у нее дела хуже. Саман не подозреваемый, он помогает в расследовании. Но это не имеет значения. Если Линн анархистка, то у нее наверняка найдется какое-нибудь нестандартное решение, как теперь выбраться из всего этого.