Габриель медленно и разочарованно покачал головой.

— Брось, Павел, — сказал он. — Ты ведь умный человек. Ты похитил ее с Корсики, на прибрежной дороге близ Кальви, через несколько часов после того, как пообедал с ней в «Ле Пальмье». Марсельский выродок Марсель Лакруа отвез тебя и пленницу на материк, и там ты поручил ее заботам другого выродка, Рене Броссара. Затем, содрав с британского премьер-министра десять миллионов евро, спрятал девушку в багажник машины, на берегу моря близ деревушки Одрессель, и чиркнул спичкой.

— Неплохо, Аллон.

— Догадаться было несложно: ты оставил много следов. Намеренно, впрочем — ибо хотел подставить французских урок, свалить похищение Мадлен на них. Однако ты серьезно ошибся, когда не послушал моего совета — не вредить Мадлен. Я предупредил, что́ в противном случае с тобой станет. Обещал найти тебя и убить.

— Чего ждешь? Зачем подвергать людей риску? Брать меня в заложники, прятать в подвале где-то у черта на рогах?

— Ты не заложник, Павел, ты узник. Здесь оказался, потому что тебе сегодня крупно повезло. Хотя ты этого и не заслуживаешь. Я собираюсь оказать тебе редкую в нашем деле услугу: дать второй шанс.

— Я должен его отработать?

— Ответишь на пару вопросов, чтобы увязать концы с концами.

— И только-то?

Габриель кивнул.

— А дальше что?

— Мы тебя отпустим.

— Куда? — напрягся Жиров.

— Вернешься в «Волгатек», в СВР. Заползешь назад под камень, из-под которого вылез.

Жиров изобразил снисходительную улыбку.

— Ты хоть представляешь, что со мной сделают в Ясенево, когда я вернусь туда, ответив на твои вопросы и увязав концы с концами?

— Полагаю, тебе дадут vishku. — Последнее слово Габриель произнес по-русски. — Высшую меру наказания.

Жиров восхищенно кивнул.

— А ты знаешь мою службу, — признал он.