— Но?..

— …мой дом не здесь. Как и в России, здесь я чужая.

— Будет тяжело, Мадлен. Тяжелей, чем ты думаешь. Англичане вывернут тебя наизнанку, пока не убедятся в чистоте твоих намерений. Потом запрут там, где тебя не достанет Россия. К старой жизни уже не вернешься. Никогда. Тебя ждет ее жалкое подобие.

— Знаю, — отстраненно произнесла Мадлен.

Нет, ничего она не знала, но так, наверное, было даже лучше. Солнце уже коснулось горизонта. Пустынный воздух сделался вдруг холодным, и Мадлен поежилась.

— Вернемся? — спросил Габриель.

— Еще нет.

Он накинул ей на плечи свою куртку.

— Я скажу тебе кое-что, чего говорить, пожалуй, не стоит, — начал Габриель. — Скоро мне предстоит занять пост шефа израильской разведки.

— Поздравляю.

— Лучше посочувствуй мне, — возразил Габриель. — Зато в моей власти будет постоянно приглядывать за тобой, предоставить неплохое жилье, устроить в семью. Неблагополучную, — поспешил уточнить он, — но другой, увы, нет. Мы дадим тебе родину. Дом. Так у нас поступают в Израиле. Мы даем людям дом.

— У меня уже есть дом.

Больше Мадлен ничего не добавила. Солнце опустилось за горизонт, и ее стало не различить в темноте.

— Оставайся, — попросил Габриель. — Оставайся с нами.

— Не могу. Я Мадлен. Англичанка.

***

На следующий вечер в иерусалимском Музее Израиля состоялось торжественное открытие столпов Соломона. Присутствовали президент и премьер, члены кабинета министров и большая часть кнессета,[20] а еще куча важных писателей, художников и артистов. Кьяра произносила свою часть торжественной речи в новом выставочном зале. Ни словом, правда, не обмолвилась, что столпы обнаружил ее муж, легендарный шпион Габриель Аллон, и что темноволосая красавица подле него — погибшая англичанка Мадлен Хэрт. После, на приеме, они задержались на пару минут и поехали через Иерусалим в тихий ресторанчик в старом кампусе Академии искусств и дизайна Безалель. Потом, когда прогуливались по улице Бен-Йехуда, Габриель вновь попросил Мадлен остаться. Она отказалась. Последнюю ночь в Израиле Мадлен провела в свободной спальне у Габриеля, в доме на улице Наркис. В спальне, предназначенной для ребенка. Рано утром, еще до рассвета, они отправились в аэропорт Бен-Гурион и сели на самолет до Лондона.

59 Лондон

59

Лондон