– Ну ладно. Не будем об этом.

Корва кинул Тайсону завернутый сандвич.

Бен вынул из бумаги длинный кусок итальянского хлеба, на котором было видимо-невидимо всякой всячины.

– Что это?

– Баклажаны, каперсы, оливки, помидоры и всякие другие овощи, а под ними сыр, а под сыром генуэзская салями, ветчина, мортаделла...

– Мой желудок прохудится от всего этого. У меня до сих пор во рту привкус этого чертова ликера.

Корва запустил зубы в свой сандвич, продолжая при этом разговор:

– Между прочим, слушание дела назначено на девять утра в зале Джексона. Присяжных не будет, только офицер-следователь, ведущий дело по статье 32-й, – тот парень, который занял место Харпер. Полковник Фарнли Гилмер. – Корва не сводил взгляда с Тайсона. – И где они только беруттакие имена?

– Как правило, заимствуют у предков. У меня был друг в школе по имени Манвилл Гриффит Кенли.

– Боже! И как же вы его называли?

– Болван. – Тайсон откусил сандвич и принялся жевать. – А ведь недурно...

Корва взглянул на свои записи.

– Между прочим, полковник Гилмер, как и Харпер, чужд предвзятого мнения. Говорят, что он не станет шлифовать дело на потребу правительства, но он знает, кто платит ему ежемесячно. К тому же он проводит расследование совсем по-другому, в отличие от Харпер. В основном он читает ее рапорт, координирует усилия уголовно-следственного отдела вооруженных сил и ФБР по розыску свидетелей, копается в армейских архивах и пишет письма за границу насчет сестры Терезы. В добавление он беседует с вновь назначенным составом обвинения и звонит мне, когда моча ударит ему в голову. По телефону он кажется нормальным, хотя голос выдает разыгравшиеся нервишки. Он настолько осторожен, что когда я интересуюсь, как он поживает, он отвечает, что вроде бы отлично.

Тайсон улыбнулся – первый раз за весь день.

– Во время слушания дела Гилмер выступит некоторым образом как судья, как член жюри и как арбитр. Однако временами он будет брать на себя функции, которые выполняет в гражданском суде присяжных окружной прокурор. Безусловно, ему не придется для этого менять судейскую мантию на мантии прокурора и арбитра, но при необходимости из этого можно сделать неплохую комедию.

– Боже, Винс, неудивительно, что они запретили пускать на процесс репортеров. – Тайсон растянулся на кушетке. – Это я тренируюсь перед процессом. Продолжайте.

– Правильно. Будет присутствовать судебный комментатор, мы, а самое главное – представители обвинения. Так что сможем взглянуть в лицо врагам. Их трое.

– А вы-то один.

– Меня могут поддержать один или два военных адвоката, назначенных армией, если вам угодно.