Корва сжал кулаки.

– Но я готов к встрече с этим сукиным сыном. – Казалось, что Корву одолели неприятные воспоминания, потому как лицо его побледнело. – Итак, заседание суда назначено на пятницу. Полковник Гилмер священнодействует, а полковник Пирс и его двое приспешников слушают и наблюдают. – Корва наклонился поближе. – В вашем поведении должно превалировать хладнокровие.

– Этакая анемичность, присущая крупной буржуазии, к коей я отношусь?

– Да. Совершенно верно. Оставайтесь в этой роли. – Корва хотел было протянуть руку за вином, но Тайсон убрал бутылку. – Она мне нужна, чтобы затыкать раковину.

Корва продолжал натаскивать его:

– Между прочим, существуют две теории о том, как должна протекать на суде защита. Первая: мы входим в зал суда с твердым намерением бороться за то, чтобы дело закрыли. Вторая: мы можем предположить, что они намерены обвинить вас, даже если вы приведете с собой шесть кармелиток и архиепископа Хюэ, которые поклянутся, что вы в тот день принимали причастие вместе с ними в Дананге.

– Где же взять этих шестерых монахинь и архиепископа?

– Не имеет значения. Суть в том, что они будут вас обвинять на основании заявления Брандта, которое он под нажимом полковника Гилмера сделал под присягой. Заявление Фарли также пристегнуто.У меня есть копии обоих. Хотите взглянуть?

– Нет. Что заставляет вас верить в то, что они собираются обвинять меня?

– У меня мелькнула догадка, что вы не очень внимательно следите за ходом событий.

Тайсон пожал плечами.

– Если они так или иначе собираются повесить на меня обвинение, нужно ли мне разоблачать их?

– Только в совокупности, – ответил Корва. – Вы видите, Бен, я смог притащить на процесс Садовски, Скорелло, Белтрана, Уолкера и Калана. И они могут за вас гору свернуть в этом деле. Но этот самый полковник Гилмер подумает про себя: «Почему эти ребята говорят одно, а Брандт и Фарли совсем другое? Нужно собрать трибунал и докопаться до сути. Пусть последнее слово скажет седьмой человек из состава присяжных». Видите ли, Бен, в отличие от Большого жюри в гражданском суде, где много людей голосуют тайно, в трибунале голосовать будет один Гилмер. И если в ходе голосования обвинение будет снято, все догадаются, что это решение принял он. Улавливаете? Тайсон закивал головой.

– И этот путаник, – продолжал Корва, – то есть наш Гилмер, неожиданно откроется своим начальникам. Поэтому давайте полагать, что Гилмер будет читать все показания, проверять факты, а мы дадим ему возможность беседовать с нашими свидетелями, и тогда он действительнопредложит не выдвигать обвинения. Его решение в отличие от решения гражданского Большого жюри не скреплено обязательством.