Она сидела на унитазе голая и курила. На полу валялись полдюжины окурков, вся ванная плавала в сигаретном дыму. Вид у нее был потусторонний: слезы размыли макияж, губная помада размазана.

Базз опустился перед ней на колено:

— Милая, я все уже сделал. Это приходили за Микки. С нами вроде все нормально. Какое-то время мне надо держаться в стороне от тебя: у того парня могут быть сообщники; не стоит, чтобы они думали, что ты была тут со мной, а не с Микки.

Одри уронила сигарету на пол и как ни в чем не бывало загасила ее голой ногой.

— Ладно, — сказала она хриплым голосом курильщицы.

— Собери все с постели, — распорядился Базз, — и сожги в мусоросжигателе. В стене и в подушке есть три пули. Вытащи их и выбрось. И никому ни слова.

— Скажи, что все будет хорошо.

Базз поцеловал ее волосы, представив себя с ней в газовой камере.

— Любимая, все будет в полном порядке.

Базз повез тело Найлза на Голливуд-Хиллз. Нашел под задним сиденьем садовый инвентарь, отыскал ровный участок на неудобной подъездной дороге, ведущей к надписи «ГОЛЛИВУД», и, орудуя лопатой и мотыгой, похоронил неудавшегося убийцу Микки Коэна в яме 4x4x4 фута. Плотно утрамбовал землю, чтобы койоты не учуяли добычу. Забросал место ветками и помочился на них — эпитафия дурному собрату-копу, ввергшему Базза в самую большую беду во всю его полную злоключениями жизни. Зарыл пушку Найлза под кустом шиповника, отогнал машину в Долину, тщательно протер все места, где могли остаться отпечатки его пальцев, и, сняв распределитель зажигания, оставил его в брошенном гараже на Горе самоубийц — излюбленном месте бандитских «тетеревиных токов», неподалеку от Сепульведского госпиталя. Обездвиженная «Виктория» за сутки будет разобрана на запчасти.

Часы показывали 4:30.

Базз дошел до Виктори-бульвара, взял такси и доехал до угла Голливуд— и Вермонт-стрит, оставшиеся полмили до Мельбурн-авеню прошел пешком. Нашел телефон-автомат, отыскал в «Белых страницах» телефон Юджина Найлза, набрал номер и ждал двадцать гудков. Никто не снял трубку. В розовом четы-рехквартирном коттедже отыскал номер 3987 и вошел, открыв дверь ключами Найлза. Баззу нужно было узнать, охотился Найлз на Микки в одиночку или нет.

Это была обычная холостяцкая конура: гостиная-спальня, ванная и кухонька. Возле заколоченного досками окна стоит письменный стол. Базз направился прямо к нему и стал перебирать все его содержимое, предварительно обмотав руку полой рубашки. Десять минут — и у него были весомые улики.

Сертификат Армейской школы подрывников из Кэмп-Полка, штат Луизиана, удостоверяющий, что капрал Юджин Найлз успешно прослушал курс «Взрывное дело» в декабре 1931 года. Вот кто подорвал дом Микки! Письма от бывшей жены Найлза, обвинявшей его в причастности к делу проституток Бренды Аллен. Она читала материалы большого жюри и знала, что муж пользовался услугами девочек в КПЗ голливудского участка полиции — причина, по которой Найлз Хотел убить Микки. В записной книжке обнаружил имена и телефоны четырех главных подручных Джека Драгны и еще трех его «сборщиков подати» — городских копов, знакомых по службе, и, наконец, непонятная запись «Карен Хилтшер, управление шерифа 3. Голливуд» с четырьмя красными восклицательными знаками. И без этой загадки было ясно, что Найлз давно ненавидит Микки, и все говорило о неумело спланированном покушении, подготовленном одиночкой. Неудача со взрывом в доме Микки заставила Найлза предпринять новую попытку.