– Но вы спасли жизнь кадету По.

– Да.

– Только вряд ли он вас за это поблагодарит.

– Ему сейчас не до меня.

Я засунул руки в карманы и притопнул затекшими ногами.

– Я делал это не ради его благодарности… Ваше начальство, полковник, будет довольно результатами расследования. Надеюсь, вашингтонским шакалам вскоре придется отступить.

Тайер окинул меня пристальным взглядом, будто сомневался, что слышал от меня эти слова.

– А я думаю, мы лишь отсрочили приговор. На сколько – не знаю.

– Но ваши недруги не сумеют закрыть академию.

– Академию они закрыть не сумеют. Но сковырнуть меня им вполне по силам.

Он говорил об этом без малейшего раздражения, без капли горечи, будто прочел о своей отставке в утренней газете и успел переварить новость.

А потом… я навсегда запомню этот жест… Тайер вдруг сунул лицо в дуло старинной медной пушки и замер на целых полминуты. Опасаясь худшего, я уже был готов дернуть его за рукав. Но все обошлось. Тайер высунул лицо и стал растирать озябшие ладони.

– Стыдно признаваться, мистер Лэндор, что когда-то я тщеславно считал свою персону обязательным условием жизнестойкости академии.

– А теперь?

– Теперь я считаю, что академия способна выжить и без меня. – Он кивнул и вытянул шею. – И она выживет.

– Думаю, полковник, вы все-таки ошибаетесь. Вы нужны академии, – сказал я, протягивая ему руку.

Он протянул мне свою. Лицо Тайера оставалось серьезным. Только уголки рта изгибались, намекая на улыбку.

– Это раньше я ошибался, – сказал он. – Но в вас, мистер Лэндор, я не ошибся.

Мы стояли у боковой стены заведения Бенни и смотрели на противоположный берег Гудзона.

– Пэтси, я пришел сказать, что закончил работу.