Эксли выходит вперед, и Паркер надевает ему на шею медаль на голубой ленте. Мужчины пожимают друг другу руки; у Эксли слезы на глазах. Сверкают вспышки, скрипят перья репортеров. Никто не аплодирует.

– Однако, – продолжает Паркер в микрофон, – каково бы ни было высокое значение этой награды, это поощрение морального, а не практического свойства. Поэтому сегодня я хочу воспользоваться редко используемым правом начальника городской полиции и наградить Эда Эксли повышением по службе. Я повышаю его в звании на два ранга, то есть делаю капитаном, и назначаю на должность командира-контролера с широкими полномочиями, который по мере необходимости будет исполнять обязанности начальника различных отделов, то есть ту должность, которую прежде занимал наш дорогой коллега Расс Миллард.

Престон Эксли встает. Встают все гражданские; по знаку Тада Грина встают и копы. Недружные, жидкие аплодисменты. Эд Эксли стоит прямо, словно аршин проглотил.

Бад сидит развалясь. Он демонстративно достает свой револьвер, целует его и делает вид, что сдувает с дула пороховой дым.

ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ

ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ

Пресвитерианский священник обвенчал их в саду перед домом Морроу. Старик Уэлтон разослал приглашения и оплатил банкет. Шафером был Миллер Стентон, подружкой невесты Джоанн Лоу-Морроу (еще до начала церемонии она изрядно угостилась шампанским и теперь нетвердо стояла на ногах). Дадли Смит потешал публику анекдотами и звучным тенором пел ирландские песни. По просьбе Эллиса Лоу пришли Паркер и Грин, а с ними капитан-вундеркинд Эд Эксли, один, без своей мексиканки. Прочие гости – друзья семьи Морроу, богатые и знаменитые. На огромном заднем дворе величественного особняка Морроу яблоку было негде упасть.

Впервые за много лет Джек без страха смотрел в будущее. Хадженс мертв и похоронен; расследование убийства прекращено «за недостатком улик». Копии «страховки» Джека разбросаны по депозитным сейфам четырнадцати банков. Пэтчетт и Брэкен будут молчать.

Дадли проглотил его лживые отчеты об Уайте (ни слова о Линн, Уайт ночи напролет шлялся по барам). На всякий случай Джек еще несколько дней следил за домом Линн, но ничего интересного не увидел. Разве только то, что Бад приезжает к ней каждый вечер и, похоже, у них все ладится. Что ж, он всегда подозревал, что страшный Громила Бад в глубине души слюнтяй, мечтающий о семейном уюте и готовый растаять от женской ласки. Как и сам Джек.

Священник задал положенные вопросы, они с Карен произнесли положенные ответы. «А теперь поцелуйте невесту». Объятия, поцелуи, хлопки по спине – поздравители оттеснили молодых друг от друга. Даже Паркер улыбался так, словно всю жизнь мечтал побывать на их свадьбе.