Холодок пробежал по ее телу — его слова отозвались в душе Амелии жутковатым эхом ее собственных мыслей. Он озвучивал ту причину, по которой она сама собиралась уйти из полиции.

— Арт, давайте доставим вас домой, — предложила она.

— Я бы мог заниматься множеством разных других дел. Мой брат — слесарь-водопроводчик. Сестра закончила университет и работает в рекламном агентстве. Именно она придумала ту знаменитую рекламу с бабочкой для женских вещей. Ее все знают. Я тоже мог бы чего-то достичь в жизни.

— Вы просто чувствуете…

— Хватит! — рявкнул он, указывая на нее пальцем. — Вы меня не настолько хорошо знаете, чтобы так со мной разговаривать. Вы не имеете права.

Амелия замолчала. Верно. Никакого права у нее не было.

— Если что-то случится из-за того, что вы суете нос куда не следует, на мне крест! Плохо или хорошо — мне крышка!

Ее сердце сжималось — она видела, как он страдает. Амелия положила руку ему на плечо и произнесла:

— Арт, послушайте…

— Уберите от меня руки! — Его голова качнулась и ударилась об окно.

Мгновение спустя появился Койл, за ним ехало желтое такси. Койл и Амелия провели Шнайдера до такси и усадили в машину. Амелия дала водителю адрес Шнайдера, затем опустошила свой кошелек и отдала шоферу примерно пятьдесят долларов и ключи от машины детектива.

— Я позвоню его жене, сообщу, что он едет, — сказала она водителю, тот кивнул ей, закрыл дверцу, и вскоре его автомобиль слился с широким потоком движения на шоссе.

— Спасибо, — пробормотала она Койлу, он кивнул и ушел. Амелия была благодарна ему, что он не стал задавать никаких вопросов.

После того как он ушел, Амелия сунула руку в карман и достала оттуда пистолет Шнайдера, который незаметно вытащила из кобуры в тот момент, когда положила руку ему на плечо. Возможно, у него дома есть еще один, но по крайней мере этим он уже не сумеет воспользоваться, чтобы покончить с собой. Амелия разрядила его, патроны оставила себе, а оружие спрятала среди пружин под передним сиденьем. Затем заперла дверцу и вернулась в свою машину.

Ноготь указательного пальца вонзился в мякоть большого пальца. Кожа жутко чесалась. Амелия вся кипела от гнева и возмущения, думая о том, что, помимо вымогательства и сокрытия улик, было и гораздо более тяжкое преступление, которое совершили ее отец и другие продажные копы. Вполне обычная попытка Амелии добраться до истины имела столь тяжелые и даже опасные последствия, затронув ни в чем не повинных людей. Мечта о спокойной жизни на пенсии, которую Шнайдер лелеял много лет, рассыпалась на глазах. И все из-за того, что произошло в 118-м отделении полиции. Жизнь семей осужденных копов из «клуба Шестнадцатой авеню» тоже никогда уже не могла быть прежней, счастливой и полной надежд после того, что совершили отец и его приятели. Их жен и детей вынудили уйти из домов, в которых они прожили много лет, детям пришлось бросить школу и устраиваться на работу. Общество с презрением отвернулось от них, и пятно того скандала навеки осталось на их репутации.