Под башенной аркой я остановился и негромко постучал в маленькое сводчатое окно Коббета, с радостью отметив, что внутри горит свеча. Дверь открылась с первого же стука. Прижав грязный палец к губам, старый привратник медленно — ох, как некстати была сейчас его медлительность! — зашаркал к калитке с маленьким фонарем в правой руке, все время пугливо озираясь по сторонам. Он передал мне фонарь, и я стоял и следил, как скрюченные стариковские пальцы беззвучно перебирают огромную связку ключей, отыскивая среди них нужный.

Калитка жалобно заскрипела, открываясь, и мы с Коббетом замерли в страхе. Выждали, пока не убедились, что этот скрип не вызвал тревоги, затем Коббет жестом велел мне взять фонарь.

— Вернетесь — постучите с улицы в окно, — шепотом напомнил он. — Не бойтесь, я вас услышу. И поаккуратнее там, сэр. Головы не теряйте. — Лицо его в свете фонарика показалось мне особенно торжественным; я так же торжественно кивнул в ответ и вышел через ворота на раскисшую Сент-Милдред-Лейн.

Калитка снова заскрипела, когда Коббет закрывал ее за мной, и я услышал, как поворачивается в двери ключ. Что-то зловещее почудилось мне в этом звуке.

Я прокрался вдоль стен колледжа Иисуса и почти достиг того места, где Сент-Милдред-Лейн пересекается с Соммер-Лейн, когда мне отчетливо послышались шаги позади. Затем плеснула вода: кто-то ступил в лужу. Я обернулся, сжимая в руке нож, высоко подняв фонарь и напряженно всматриваясь в темную улицу. Но фонарь освещал лишь мою вытянутую руку, а окружающая тьма казалась еще более непроглядной. Я хотел было крикнуть, но в последний момент передумал: ни к чему привлекать к себе лишнее внимание.

Я побрел дальше по мокрой и грязной улице, прижимаясь к городской стене. Так я дошел по Соммер-Лейн до северных ворот. И тут вновь за спиной у меня послышался тихий всплеск — точно такой же звук производили и я сам, шлепая по лужам. И вновь я обернулся, выхватив нож, и даже прошипел: «Кто здесь?» — но так тихо, что и сам себя не услышал.

Я был уверен, что кто-то затаился у меня за спиной. Кто-то меня преследовал, в этом я больше не сомневался. Но уже в нескольких шагах впереди поднималась на фоне городской стены церковь Святого Михаила и горели над воротами огни сторожевой башни. Я набрал в грудь побольше воздуху, словно перед прыжком в воду, спрятал нож за пояс и нашарил в кармане медные монетки для стражников. Я решил не дразнить их своим кошельком и заранее заготовил мелочь.

Двое молодых людей, вооруженных пиками, — от обоих сильно разило элем — шагнули мне навстречу, когда я приблизился к воротам.