Я не был уверен, правильно ли я сделал, доверясь Коббету, но в одном не мог с ним не согласиться: если бы я сам поскакал к Сидни, Слайхерст поднял бы на ноги констебля и стражу, — мол, из Линкольна бежал вор, — и меня не выпустили бы за городские ворота. Пожалуй, оставив пакет у привратника, я принял самое правильное решение. Оставалось только молиться, чтобы гонец оказался надежным, а Слайхерст не перехватил его.

Бедняга конюх привел мне коня, ведя его за нарядную бархатную уздечку. Громко звенели в ночном воздухе медные бубенцы, но лошадка шла нехотя, как будто обижалась, что ее потревожили затемно. Я подвел коня к камню посреди двора и вскарабкался ему на спину. Мальчик придержал створку ворот, я стукнул коня пятками в бока и поскакал налево, подальше от колледжа Линкольна.

Другой конец Чейни-Лейн упирался в Норт-стрит; я ориентировался на бледную полосу неба по левую руку — там был восток. Развиднелось настолько, что я мог разглядеть впереди крытые ряды зернового рынка, и погнал лошадь рысцой, хотя она вовсе не хотела ускорять шаг на мокрой и скользкой земле. На перекрестке Карфакс я еще раз свернул налево, на Хай-стрит, и почти сразу увидел впереди восточные ворота, через которые мы так торжественно въезжали в Оксфорд всего пять дней тому назад. За этими воротами шла дорога на Лондон.

На башне ворот светил фонарь; теперь все зависело от того, пропустят ли меня часовые. Слайхерст уже, разумеется, поднял на ноги служителей колледжа, и погоня следует за мной по пятам.

Я остановился перед воротами, и навстречу мне вышел мужчина в мундире городского стражника, с пикой в руках.

— Кто идет? — рявкнул он, наставляя на меня оружие.

Лошадь заржала в испуге.

— Королевский гонец! — крикнул я. — Срочное сообщение от сэра Филипа Сидни.

— Шиллинг за проезд до рассвета.

— Какой тебе еще шиллинг! Мне велено срочно доставить сообщение в Лондон, Тайному совету. — Я выпрямился во весь рост, в надежде, что властный тон прозвучит достаточно убедительно, невзирая на мой потрепанный вид. — Если сообщение опоздает, клянусь Господом, граф Лестер прибьет твои яйца к этим самым воротам!

Я глянул через плечо — мне уже чудился шум на Хай-стрит. Стражник заколебался, но все же принялся неторопливо отодвигать задвижку и открывать тяжелые деревянные ворота. Я потуже натянул поводья: конь, чувствуя волнение всадника, тоже начал беспокоиться.

Я выехал из города в тот самый момент, когда издали послышался крик: «Эй! Задержать его!»

Удар пятками по бокам — и конь пошел галопом. Тут все еще была мягкая, не подходящая для быстрой скачки земля, но по крайней мере дорога сделалась шире. Это была главная дорога из Оксфорда в Лондон.