Я махнул ей левой рукой: «Тихо!»

Мы быстро, как мыши, почуявшие кошку, юркнули к узкой деревянной лестнице, чьи ступени каким-то образом вняли нашим мольбам и ни разу не скрипнули. Наконец спустились, и теперь нас отделяла от торгового помещения порномагазине только потрепанная зеленая занавеска, закрывавшая дверной проем.

«Пахнет отсыревшей шерстью», — подумал я, присев на корточки и подглядывая в щель между краем зеленой занавески и дверным косяком.

Кэри замерла позади меня — я никогда не позволил бы ей оказаться здесь, если бы не доверял. Глядя поверх моей головы, она тоже видела теперь мир в узкую вертикальную щелку.

Коп положил видеокассету на прилавок, за которым сидел мертвенно-бледный клерк.

— Может, если покопаться еще, я найду что-нибудь более интересное. Но ты не волнуйся, в отчете этого не будет.

— Вы, копы, всегда так добры ко мне, — ответил клерк.

Зейн открыл дверь, затрезвонил звонок.

Услышав, что кто-то вошел, коп обернулся, и разлетевшиеся от резкого движения полы его пиджака на миг приоткрыли прицепленный к поясу значок, который недвусмысленно давал понять, кто он такой, любому чересчур самоуверенному, грамотному и не совсем уж далекому от жизни гражданину. Увидев перед собой седовласого незнакомца с тяжелым взглядом, коп инстинктивно опустил правую руку, слегка коснувшись бедра, и хрипло проворчал:

— Какого дьявола! Что у тебя в этих мешках?

Зейн удивленно заморгал.

— Еда. Вьетнамская.

— Так ты что… еду сюда носишь?

Зейн, не желая расколоться и выдать наше присутствие копу, спросил:

— Что, проголодался?

— Да, но я знаю, где и когда мне положено есть.

Зейн подмигнул копу:

— Ребята вроде нас едят, где хотят.

«Так его, — подумал клерк. — А то эти сраные копы совсем зарвались».

Коп недовольно нахмурился и уточнил у седовласого чудика: