Так, значит, Катрин вовсе не сразу потеряла сознание! Наверняка ужас, который ей пришлось пережить, стер воспоминания об этом.

В зале суда воцарилась напряженная тишина.

Оправившись от шока, Вик Джексон встал. Лицо его побагровело, он обвиняющим жестом указал на Питера и выкрикнул:

— Это видеомонтаж, здесь все сфабриковано по кусочкам! А этот тип — несчастный педик!

Он ринулся к Питеру, собираясь вцепиться в него, но вмешались полицейские. Они не просто перехватили доктора Джексона, но, что было дополнительным унижением, надели на него наручники, в то время как он продолжал извергать угрозы в адрес храброго санитара.

Когда полицейский конвой уводил директора клиники из зала суда, Томас поймал его ненавидящий взгляд, но не дрогнул. Виденное недавно на экране было настолько отвратительным и позорным — а также настолько неправдоподобным, поскольку жертвой врача стала беззащитная и психологически крайне уязвимая пациентка, — что у него не было желания смаковать победу или выказывать директору свое презрение.

Человек, которого он когда-то почитал как крупнейшего специалиста, оказался настоящим параноиком, решившим, что ему все позволено, даже самые чудовищные вещи.

Гордон Степлтон, в отчаянии обхвативший руками лысую голову, захлебывался от стыда: его репутация погублена безвозвратно, он никогда больше не сможет заниматься единственным ремеслом, которым владел, — ремеслом банкира, жена откажется от него навсегда, потому что он не только участвовал в гнусной оргии, но и изнасиловал девушку. Что же до его сына…

Он принялся рыдать, как ребенок.

Губерт Росс сидел на скамье подсудимых спокойно: он, со своей непомерной гордыней, все еще делал вид, что его обвиняют незаслуженно; вздернув подбородок, он бросал всем вызов. Его лицо исказилось от ярости. Он, уважаемый человек, высокий чиновник, делавший погоду в мэрии Нью-Йорка, правая рука мэра, ему готовы были прислуживать и петь дифирамбы сотни бизнесменов и политиков, — и вдруг весь свет узнает, что у него странный психический сдвиг, заставляющий его переодеваться в женское платье!

Он грубо глумился над молодой женщиной, плевал на нее, как последний отморозок, и наконец стал соучастником этого невероятного извращения!

Неожиданный и прискорбный крах карьеры!

Судья Бернс выбрал этот момент для того, чтобы перенести слушание на следующий день, резонно полагая, что адвокат Шмидт не захочет устраивать контрдопрос Питера Лэнга, сознавая, что дело проиграно.

Он дал присяжным инструкции, вызвав их в суд на следующее утро к девяти часам. Если они придут к единодушному решению, что не вызывало сомнений, то будет оглашен вердикт.