– Имя – только знак? Но что такое личность без имени?

– И это вы об этом спрашиваете? А Шекспир?

– Это как раз имя без личности. Вернее, личность неизвестна.

– Вам личность известна, я же слышал ваш доклад.

– Это только гипотеза.

– А нам нужны доказательства, причем доказательства неопровержимые.

– А зачем? Разве на этом можно нажиться?

– Представьте себе.

– Короче говоря, меня хотят использовать.

– Сами-то вы всё равно ничего не сделаете. Вы же признаёте, раз сюда приехали, что сами не справились.

– Почему вы не спрашиваете о взрыве в Домодедово?

– Пока вы летели во Франкфурт, я не отрывался от телеэкрана и компьютера. Так что мне всё произошедшее в Домодедово известно в мельчайших подробностях. Вы даже имели неосторожность попасть мельком в объектив телекамеры. Вы становитесь телезвездой, – неловко сострил Эдуард, но тут же осекся. – Это все так печально и страшно… – Он сочувственно помолчал.

– Скажите, как могли со мной произойти две такие случайности: двадцать восьмого декабря и сегодня, двадцать четвертого января.

– Я думаю, случайность была только одна. Сегодня там, в Домодедово, была не случайность. Случайность, что вы живы. А сейчас вы живы, потому что никто еще не знает, что вы живы. Но я думаю, не я один смотрю телевизор, пользуюсь Интернетом. Есть ведь еще камеры видеонаблюдения…

Александр спорить не стал. После того что было в Москве, он уже ничему не удивлялся. Поэтому он задал только один вопрос, который должен был задать, несмотря на то что ответ знал заранее:

– Когда я увижу семью?

– Как только мы с вами приземлимся в Моганде…

– А почему не сейчас?

– Вы меня спрашиваете?

– А кого мне еще спрашивать?! – неожиданно вышел из себя Алекс. – Кого-о-о?! – Это было похоже на шипение. Эдуард даже инстинктивно отпрянул.