Но вот они, деньги. Есть они… А жизнь, где она? Как тогда, с пятнадцати до восемнадцати, еще до рождения первого ребенка, хотелось жить! Как хотелось видеть Анну, говорить с ней, быть с ней, любить ее! А теперь? Сын умер. Остались в доме три чужие женщины: жена и две дочери. А он едет снова в Лондон играть чужую роль. За тысячу фунтов стерлингов…

Но дом в Стратфорде Уильям Шакспер все-таки купил. Не самый лучший, но почти что самый лучший. В насмешку над собой и всей ситуацией назвал его «Новое место», переселил в него срочно всю свою семью – Анну и двух дочерей, предлагал еще Гилберту, но тому было далеко до работы ходить, контора отца ведь осталась на прежнем месте, – и немедленно уехал в Лондон. Анна на него не сердилась, глупо было сердиться на дело рук своих. Она долго смотрела ему вслед и вдруг разрыдалась. Жалость к несчастному Уиллу переполнила ее до предела и внезапно хлынула через край.

25 января 2011

25 января 2011

Утром Алекс проснулся от яркого солнца, внезапно хлынувшего сквозь приоткрытые жалюзи. И никакой будильник не нужен, подумал он. Зачем он здесь? Вчера ему доступно объяснили, что из-за шекспировского вопроса. Кто бы мог подумать, что его открытие, вернее, пока еще исследование, может стать причиной всех этих событий. Вот уж точно, многия знания – многия печали. Но что сделано, то сделано. Теперь нужно идти до конца. Вопрос только, чей это будет конец. Александр поймал себя на том, что опять предался пустым размышлениям. Сейчас нужно сосредоточиться на главном, на том, ради чего он здесь оказался.

Он встал, быстро умылся, оделся, открыл дверь своей комнаты, собираясь выйти наружу. Ему в грудь уперся ствол автомата. Такой приятный холодок в эту не по-утреннему тяжелую жару… Похоже, он пленник. На его приветственные слова не последовало никакого ответа, охранник вовсе не собирался отводить автомат в сторону. Алекс вернулся в комнату и попытался найти свой мобильный. Телефона нигде не было. Вот его сумка. Все вещи на месте. Вот компьютер. Интересно, работает ли Интернет. Хотя вряд ли ему оставят такую лазейку. Он внимательно осмотрел свою темницу, вернее светлицу, и заметил на стене телефон десяти-, а то и двадцатилетней давности. Ни диска, ни кнопок для набора номера на нем почему-то не было. Александр снял трубку и пощелкал по рычагу. Никакого результата. На противоположном конце провода была лишь гнетущая тишина.

– Так значит, я уже в тюрьме? – спросил он в трубку по-русски.

Ответа не последовало, тогда Александр повторил свой вопрос по-английски и по-испански. Ему снова ничего не ответили, но он услышал, как трубку положили на стол. Прошла минута, а может, и две.