Скелету было не до шуток, и он даже не улыбнулся в ответ. У него на глазах проваливалось дело. Задуманная им операция по устрашению противника шла как-то не так…

Они уже возвращались обратно и остановились у парадной старика.

— Так вы хорошо подумали? — еще раз на всякий случай спросил Скелет. Он только что не щелкал зубами, чтобы придать себе грозный вид…

— О чем? — меланхолично поднял глаза кверху Аркадий Моисеевич. — Об этой вашей истории? Я уже не в том возрасте, чтобы думать о таких страшных вещах. Нет, это не для меня. От таких историй потом плохо спишь, а я и так принимаю гору снотворных.

— Но я занимаюсь этим делом, и оно касается вас, — произнес Скелет, почти раскрывая свои карты.

Аркадий Моисеевич вспомнил известную историю из «Мальчика Мотла» о том, как братец Эля продавал чернила, и усмехнулся.

— Вот и продолжайте его расследовать на здоровье, — ответил он и, не попрощавшись, скрылся в парадной вместе со своим ревматическим псом.

Скелет пожал плечами и пошел обратно. Чего он добился? Что он получил? Услышал старый еврейский анекдот и вдоволь насмотрелся в издевательски-скептические глаза этого прохвоста…

Он даже не испугался его. Скелет внимательно наблюдал за стариком. До чего же наглая рожа! Ни один мускул не дрогнул, глазом ни разу не моргнул. Надо же так закостенеть в зле, чтобы даже утратить страх перед разоблачением.

Пора было возвращаться к больнице и занимать свой пост. «Пусть не боятся, — подумал Скелет. — В конце концов и я их не боюсь. Теперь они это знают.

Этот тип может сколько угодно делать вид, что это его не касается. Сейчас он, наверное, сидит дома и названивает своей банде, рассказывая обо мне… Все равно забегают, никуда не денутся».

Скелет сознательно вызывал огонь на себя. Теперь, после убийства Клоуна, когда ему ясно дали понять, что знают про него, он должен был сделать следующий ход. Он и сделал его. Расшевелил это гнездо. Теперь у них, у этих монстров, во всяком случае, нет иного выхода, как убрать Скелета. Он теперь им, очевидно, опасен.

Ну что ж, Скелет этого и хотел. Пусть проявятся.

В былинах Скелет читал о том, как перед битвой с печенегами Добрыня Никитич всегда выезжал один перед ратью в чисто поле и звал печенежского богатыря помериться с ним силами.

Вот и Скелет как бы выехал в чисто поле на белом скакуне и ждал теперь врага.

* * *

Это была чудесная ночь. Хельга была само воплощение нежности и страсти. Та девушка, которую я так неудачно целовал когда-то в скверике, казалось, никогда не существовала.

Эта зрелая женщина, сохранившая всю силу и красоту молодости, не растеряла и любовного пыла.