— Ты мог бы остаться у меня сегодня.

Она сказала это нерешительно, просто как бы тоном любезного приглашения. Но сказала, и это опять потрясло Леву.

Нет, он понимал, что прошло время и можно уже простить его предательство. Он понимал, что Хельга теперь может быть одинока… Но…

К нему пришло очередное озарение. Ну, конечно… Он зря беспокоился о том, что Хельга может не забыть ему обиды. Хельга не могла испытывать никакой обиды. Она не понимала, что это такое. Просто сначала ее бросили — это был негатив. Теперь Лева появился и сделал хорошее предложение — это позитив…

— Нет, спасибо, — пробормотал Лева, беря в руки пиджак. — У меня еще деловая встреча.

Он торопливо засобирался. Хватит с него Хельги. В последнее время вся его половая энергия уходила в деловую активность.

Договорившись с Хельгой, Лева отправился к Василию в морг.

— Ты должен быть великим хирургом, — говорил Лева санитару. — Здесь ты никогда не пробьешься, — добавлял он с жаром, и санитар понуро кивал головой.

— Но я помогу тебе. Ты заработаешь кучу денег.

Василий был согласен на все. Заработать кучу денег, потом уехать с ними на Запад и стать там великим врачом. О, он будет делать волшебные операции!

— Но для этого ты должен сначала заработать эти деньги, — напомнил Лева прагматично. — А заодно, — добавил он, хитро прищурившись, — попрактикуешься. Ты ведь должен показать себя на операционном столе.

Договорились, что Василий вспомнит пройденное в институте, прочитает все, какие надо, учебники и будет сам изымать органы у людей, которых будут привозить в морг.

— Аркадий Моисеевич не помешает? — спросил Лева.

— А, он все равно по вечерам уходит домой, — ответил Василий, махнув рукой.

Потом подумал и добавил:

— Можно было бы и его привлечь… Но нельзя. Он — не такой человек. Ему только намекни. Узнает — убьет.

— Прямо убьет? — засмеялся Лева, как бы подбадривая санитара.

— Убьет, — с убежденностью кивнул Василий.

Лева и сам вспоминал Аркадия Моисеевича — этого старика. И подсознательно понимал, что санитар прав. Аркадий Моисеевич ни на какие деньги не позарится. И на такое дело не пойдет.

Лева, как всякий подонок, все прекрасно про себя знал. Подонки ведь только делают вид, что ничего про себя не знают. Поэтому и держатся бессовестно, нахально, прут вперед… А на самом деле все они понимают. И в глубине души каждый такой гнус знает, что он — дерьмо. Настоящее и законченное. Он не уважает себя и знает, за что…