Она вглядывалась в него сине-зелеными своими сверкающими глазами… Что я делаю! Что я плету! — подумалось в смятении. — Ведь я ее сейчас потеряю!

— Люба, ты уедешь со мной?

— Когда?

— Да хоть завтра. Хоть сейчас.

— Уеду.

— Ты не спрашиваешь, куда?

— Я тебя люблю.

Она улыбнулась; страшное какое-то напряжение вдруг смягчилось — первый проблеск радости.

— Всего лишь в общежитие, — сказал он, нахмурившись. — Пока что ничего лучшего предложить не могу.

— Это неважно. Так завтра?

— Послезавтра, — уточнил он, не вдумываясь в то, что говорит. — Любимая моя.

— Почему ты откладываешь?

Откладываю?.. А! Надо же раскрыть здешнюю тайну.

— Неужели для тебя важнее…

Ну что ты! Но что значит один день. Или ты боишься передумать?

— С тобой не боюсь. Но легче сразу — как прыжок в воду.

— Нет, нет, — он бросился к дивану, встал на колени, принялся целовать горячие руки. — Не надо так говорить! — («Вышла в сад — и будто в воду канула», — вспомнилось суеверно). — Ты — любовь. Ведь так?

— Я — Любовь, — повторила она покорно.

* * *

«Я — Любовь», — сказала она печально… Да, безрадостно. Или плюнуть на все и прямо сейчас забрать ее и уехать? — думал он на другой день, одеваясь. Но мне не будет покоя. Покой… Застегнул плащ, подошел к дверным решеткам — и вдруг захотелось увидеть ее немедленно, хоть на секунду.