— Очнулся от света, заглянул в дырку: Анатоль стоял на коленях, в руке куколка. Он глядел на нее и говорил: «Теперь ты успокоишься, наконец».

— На куколку?

— На мертвую!

— Господи, помилуй, — не выдержал Саня, хотя ведь представлялось, предчувствовалось… — Где она была?

— На полу, почти под нижней полкой.

— Вы ее узнали?

— Кто б ее смог узнать! Жуткое лицо.

— Анатоль узнал.

— Ну, он-то… Еще бы! Я потом, уже после ваших вопросов сообразил.

— Как же вы не заметили раньше, при свете зажигалки?

— Вы думаете, она уже была там?

— Тут и думать нечего. Из комнаты тети Май она исчезла около четырех. И Анатоль не мог разгуливать по дому с трупом. Слишком много народу.

— Не заметил. Помню что-то, покрытое пестрой материей, на полу.

— Тетя Май говорила о пропаже занавески. Очень интересно.

— Очевидно, он откинул материю с лица. Он-то знал, что делает.

— Вы так уверены?

— А вы бы поглядели на его реакцию: он был умиротворен вот точное слово. «Успокоил», по его словам. «Упокоил», то есть.

— И вы убежали?

— Я не трус, — сказал Генрих медленно, лицо, тонкое выразительное, потемнело. — Но и не сверхчеловек. А сцена эта была… нечеловеческая.

В возникшей паузе Саня так явственно увидел то лицо, вновь ощутил тот ужас.