— Но и здесь ей не лучше, как ты сама говоришь, Мэй. Что бы она ни делала, это ее жизнь. Она должна все решать сама. Не может же она всю жизнь цепляться за меня. Она мне не мать и не сестра. Я за нее не отвечаю.

— Но она рассчитывает на тебя, — сказала Мэй.

Беатрис резким движением схватила с плиты чайник с кипящей водой и начала лить воду на фарфоровый фильтр кофейника. Она делала это так торопливо, что пролила половину воды на стол.

— Но я на нее не рассчитываю! — зло произнесла она.

Хелин пролила море слез, провожая Беатрис в начале января обратно в Лондон. День был дождливый и ветреный, Гернси показывал себя во всей своей коварной красе. Беатрис хорошо понимала, что Хелин страшно не хочется одной возвращаться домой, где единственными ее занятиями были решение кроссвордов и ожидание развлекательных радиопередач.

— Я знаю, — рыдая говорила она, когда они стояли в порту и Беатрис нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, так как ей уже давно пора было садиться на пароход, — что ты едешь в Лондон только из-за этого человека. Он окончательно вскружил тебе голову. Я для тебя уже вообще ничего не значу.

— Это сущий вздор! — раздраженно возразила Беатрис. — Я возвращаюсь, потому что в Лондоне у меня дела, которые я не могу отложить, и я надеюсь, кроме того, найти там настоящую работу. Вот и все.

— Но он так часто звонил! — глотая слезы, выдавила из себя Хелин. Ветер трепал ее мокрые волосы. Она был слишком легко одета для такой погоды и сильно дрожала. У нее был вид беззащитного обиженного ребенка. — И не рассказывай мне, что это для тебя ничего не значит!

Фредерик Шэй звонил еще два раза: под Новый год и в начале января, чтобы спросить, когда Беатрис будет в Саутгемптоне, чтобы он смог ее там встретить. Беатрис говорила с Фредериком сухо и по-деловому, но заметила, что Хелин оба раза внимательно прислушивалась и очевидно инстинкт подсказал ей, что по телефону разговаривают люди, не совсем безразличные друг другу. Это сильно встревожило Хелин. У Беатрис было такое впечатление, что Хелин слушает и внимательно анализирует каждое ее слово, каждый вздох.

— Мистер Шэй звонил не так уж часто, — нервно сказала она. — Послушай, Хелин, мне пора на пароход. У тебя нет никаких причин для слез. Сегодня к тебе придет Мэй; мы с тобой тоже обо всем поговорили. Так что ты не так уж и одинока.

— Но это же совсем разные вещи! Она будет сидеть напротив меня, а я все эти вечера буду думать о том, что на этом месте должна быть ты. Мне будет так грустно и…

— Хелин, возьми себя в руки! — резко произнесла Беатрис. — Единственное, что я могу сделать, это прислать к тебе Мэй, и попросить, чтобы она время от времени заходила к тебе. Что она, кстати, очень трогательно, делает и сама. Тебе живется лучше, чем многим. К тому же тебе всего лишь немного за тридцать. У тебя есть все возможности завязать новые знакомства.