— Чудесная книга! Большое тебе спасибо, Беатрис. Я прочту ее и узнаю о вещах, о которых до сих пор не имела никакого представления!

Напротив, Беатрис потребовалось больше получаса на то, чтобы открыть и развязать все пакеты и свертки. Стало ясно, что Хелин очень серьезно думала о подарках и изо всех сил постаралась купить то, что, как она думала, могло порадовать Беатрис. Нейлоновые чулки, меховые перчатки, французский крем для лица, серебряные часики, мохеровый платок, перламутровые сережки и многое, многое другое. Из последнего пакета Беатрис извлекла тяжелую серебряную рамку с черно-белой фотографией Хелин. Она сфотографировалась с распущенными по плечам светлыми волосами и со сладкой ангельской улыбкой. Беатрис фотография показалась слишком сахарной, она никогда не поставит ее на стол в своей квартире. Но сейчас она сделала вид, что портрет ей очень понравился.

Хелин просияла.

— Теперь я всегда буду с тобой! Ах, Беатрис, — порывисто вздохнув, Хелин обняла ее, — ты не представляешь, как мне тебя недостает, как я скучаю по тебе, когда ты в Лондоне! Ты не представляешь, как я хочу, чтобы ты снова оказалась здесь! Ведь у нас с тобой на всем белом свете есть только мы!

«Рядом с тобой я постоянно испытываю патологический страх», — подумала Беатрис и высвободилась из объятия. Почему Хелин не найдет себе какого-нибудь симпатичного мужчину, не выйдет за него замуж и не забудет меня на веки вечные?

В обед позвонил Фредерик Шэй и пожелал Беатрис веселого Рождества. Трубку взяла Хелин, которая, с изумленным видом войдя в столовую, объявила, что с Беатрис хочет поговорить какой-то господин.

— Какой господин? — рассеянно отозвалась Беатрис, углубившаяся в книгу о кенийской фауне.

— Кэйн или Шэйн или что-то в этом роде, — ответила Хелин. — Кто это? Лондонский знакомый?

— Профессор биологии, с которым я познакомилась на званом вечере, — сказала Беатрис и встала. — Господи, откуда он узнал номер телефона?

Как выяснилось, Фредерик — через миссис Чендлер — узнал, что Беатрис уехала на Гернси. От той же миссис Чендлер он узнал фамилию Хелин и позвонил в справочную, где ему и сказали номер телефона.

— У твоей знакомой, как будто, немецкая фамилия, да и говорит она с акцентом. Она живет на Гернси со времен оккупации?

— Да, — коротко ответила Беатрис. Она видела, что Хелин, навострив уши, стоит в дверях гостиной.

— Мне, — продолжал Фредерик, — было бы, конечно, безумно приятно встретиться с вами на Рождество в Лондоне, но я понимаю, что вам хотелось поехать домой.

— Вы остались в Лондоне, не поехали в Кембридж?