— Не судите себя так строго, Беатрис, — сказала Франка и коснулась руки пожилой женщины. — Вы сделали для Алана все, что могли. Есть ли вообще на свете идеальные матери? Если вы требуете от себя именно этого, то вы требуете невозможного.

— Наверное, мне нужно было не допускать его к Хелин. Наша так называемая семья была порождением только ее прихоти. Прихоти сентиментальной, пребывавшей в вечном пессимизме и ожидании конца мира женщины, которую ждет скорая и неминуемая смерть, если я перестану о ней заботиться, — Беатрис желчно рассмеялась. — Она была вечно чем-то недовольна. Недовольна погодой, королевским домом, ирландским конфликтом, едой, своими воображаемыми болезнями. Жаловалась, что ее пенсия так мала, что она будет вечно зависеть от меня. «Я бы жила в крысиной норе, если бы у меня не было тебя», — Беатрис с отвращением поморщилась. — Эта плаксивая и всем недовольная женщина была весьма хладнокровной дамой, не упускавшей своей выгоды. Теперь я просто снимаю перед ней шляпу. Всю жизнь, как выяснилось, она была куда умнее меня.

Франка внимательно смотрела на Беатрис.

— Вы сегодня говорите не так, как говорили прежде. У меня никогда не было впечатления, что между вами была дружба, но… Ваш тон стал жестче, циничнее. Обычно таким тоном не говорят о близких людях, которых постигла страшная участь. В этих случаях обычно прощают все прошлые ошибки и прегрешения, говорят о человеке мягче и дружелюбнее. Что произошло?

Беатрис положила вилку на стол и отодвинула тарелку. Было еще светло, и Франка отчетливо видела, как плохо выглядит эта пожилая женщина, на лице которой теперь явственно отпечатался ее возраст.

— Я не могу есть, Франка, и не принуждайте меня, пожалуйста. Мой желудок не принимает сегодня пищу.

— Так что произошло?

Беатрис покачала головой.

— Я не могу об этом говорить. Все это… так близко, так свежо. Мне надо все переварить, а для этого требуется время.

Франка не стала настаивать.

— Майя сегодня сказала одну странную вещь, — небрежным тоном произнесла Франка. — Мы встретились на могиле Хелин, и как-то сразу обе заметили, что и она, и Эрих умерли в один день — первого мая. Какое странное совпадение, правда?

— В мире не бывает случайных совпадений, — сказала Беатрис. Взгляд ее неожиданно прояснился. — Так какую странную вещь сказала Майя?

— Мы говорили о том дне, когда умер Эрих, и я сказала, что его, вероятно, можно было бы спасти, если бы удалось найти врача. Но из-за царившего на острове хаоса сделать это было невозможно. Майя очень удивилась, услышав это. Прабабушка рассказала ей, что в тот день доктор Уайетт был у вас в связи с несчастьем, происшедшим с французским рабочим, которому срочно потребовалась медицинская помощь. Я поняла это так, что в это время Эрих уже был ранен и боролся со смертью. Значит, доктор Уайетт мог его видеть, не так ли? — Франка пожала плечами и посмотрела на Беатрис. — Но, может быть, я что-то неправильно поняла?