– Ушел?
– Он собирался к Юнатану. К нему он обычно ходит пешком.
– Я не это имела в виду. Просто погода ужасная, дождь как из ведра.
– Я сказал ему хорошо одеться и взять зонтик.
Хенрик поставил тарелки в посудомоечную машину и обернулся ко мне. И уставился на меня во все глаза.
– Что ты сотворила с волосами?
– Как тебе?
– Непривычно.
Он выжидал. Понимаю. После моего срыва у него есть все основания проявлять осторожность. Я положила телефон на комод в коридоре, сняла пальто.
– Стало быть, тебе лучше? – спросил он.
– Да.
В этот момент зазвонил телефон. Я взяла его, посмотрела на дисплей.
– Неизвестный номер, – сказала я и ответила.
Снова звонок от неизвестного мне человека.
И снова речь идет об Эмиле.
Изабелла
Не припомню, когда мне в последний раз было так плохо. Я забронировала билет и собиралась наконец ехать домой. Домой в Стокгольм. Сколько времени я пробыла здесь? Что со мной такое?
Я почти все время сплю. Кажется, какое-то время я лежала без сознания. Мама заботится обо мне. Приносит мне чай. Говорит мне всякие ободряющие слова.
Я не хочу больше чаю. Вообще не хочу здесь находиться. Мама не слушает меня. Поправляет на мне одеяло, говорит, что мне надо отлежаться.