– Зачем?

Луиза встает и подходит к телефону.

– Я сказала им, что в последний момент мои друзья из Экзетера пригласили меня в Аспен. Им это понравится. Вы же им не скажете, что я здесь, да? – Она снова улыбается. – А я им не скажу, что вы здесь. – Она наклоняет голову. – А что сталось с бабушкиным дорожным кофром?

– Лавиния забрала его для какой-то своей очередной фотосессии.

– Правда? – Корделия поднимает глаза.

Она перекидывает ноги на пол и встает.

– Вы уверены, что не знаете, когда она вернется?

– Я же сказала, она мне ничего не говорила. Только и обмолвилась, что отправляется прокатиться – вот и все!

– И вы ее отпустили!

Луиза ничего не понимает.

– Господи… Вы что, такая дура? – Корделия так стремительно оборачивается, что на буфете звякают задетые ее халатом бутылки. – До вас не доходит? Ее нельзя оставлять одну.

Луиза не отвечает.

Корделия делает резкий вдох.

– Простите, – говорит она. – Простите, я к вам несправедлива. – Она снова садится на диван. Складывает руки на коленях. – Она не ваша забота, – продолжает она, – а моя. Но если она пьет – в смысле, если она врет – я хочу, чтобы вы мне об этом сказали.

– Я понимаю, – говорит Луиза.

– Так она пьет?

– Нет, – отвечает Луиза. – Я ни разу не заметила.