– Мне необходимо выпить кофе, – сказал он, взял пару монет из автомобильного лотка и вышел из машины.

Пять минут спустя он вернулся с двумя большими пластиковыми стаканами кофе.

– Пойдем посидим где-нибудь, – предложил он, и Вирджинии внезапно показалось, что Натану уже невыносимо было сидеть в тесной машине, словно в клетке.

На счастье, дождя не было и холода тоже. Они сели за столик для пикника рядом с детской площадкой, держа перед собой горячие стаканы.

– Я молчал, потому что думал, – сообщил Натан.

У Вирджинии замерло сердце.

– О чем? – спросила она тихо.

Натан снисходительно посмотрел на нее:

– Понимаешь, очень непросто обрисовать тебе ту ситуацию, которая сложилась у меня в последние годы. Но ведь мы обещали друг другу быть полностью откровенными. Мне хотелось свести все воедино так, чтобы ты правильно поняла меня. Вирджиния внутренне напряглась. Она боялась, что Натан сейчас скажет: «Между нами все кончено». А ведь все только началось. Женщина подумала, что он готов разорвать отношения из-за Фредерика, из-за Ливии… Из-за всей массы проблем, что мешают им быть вместе.

– Так это правда, – спросила она, – что ты не опубликовал еще ни одной книги?

Натан кивнул:

– Это правда. Но правда также и в том, что я пишу уже много лет. Я пытаюсь писать.

– Что же у тебя не получается?

Он смотрел мимо нее на живую изгородь игровой площадки, тронутую первой осенней желтизной.

– Все. Или ничего. Ничего не получается.

– Тебе не хватает идей? Или у тебя не получается построить хороший сюжет?

Ей так хотелось показать, что она понимает его. Однако, что ни говори, никакого понятия о том, чем живут писатели, как они работают, какие проблемы сопровождают их творческий процесс, у нее не было.

– Скорее второе, – сказал он. – И это наверняка связано с моим старым образом жизни. Это была не жизнь, а тоска – убийственная, ограничивающая, парализующая тоска. Иногда мне казалось, что я просто задыхаюсь от такой жизни. Я садился за стол, включал компьютер и часами пялился в монитор, но ничего не приходило на ум. Кругом была пустота. Безжалостная, кошмарная пустота.

– Я понимаю тебя.

Слегка помедлив, Вирджиния коснулась его руки и нежно погладила ее. Она и в самом деле понимала описанное им состояние.