— Тебе тут не одиноко?

Вопрос сорвался с губ Анники, прежде чем она успела передумать, и прозвучал он довольно резко.

Ивонна удивленно посмотрела на Аннику, потом потупилась и кивнула:

— Да, иногда. — Она подняла голову и грустно улыбнулась Аннике. — Мой муж умер в прошлом году, в канун Рождества. Я еще не пришла в себя. Лес меня утешает. Думаю, что я бы с большим трудом пережила его смерть, если бы не этот лес.

Аннике стало нестерпимо стыдно. Она молчала, не зная, что говорить.

— Я бы с удовольствием пригласила тебя выпить кофе, — сказала Ивонна, — но мне пора уезжать.

— Труба зовет? — выдавила из себя Анника, глядя на чемоданы.

Женщина рассмеялась:

— Разве это не глупость — брать с собой так много вещей? Все, что мне на самом деле нужно, — это паспорта и билеты.

Анника вскинула сумку на плечо, с трудом справляясь с нарастающим чувством вины.

— Приятного путешествия, — сказала она, — и спасибо за помощь.

— Не стоит благодарности. Заглядывай. Если еще будешь в этих местах…

Анника пошла назад по гравийной дорожке, мимо того места, где свернула в лес, потом нырнула под ограждение и подошла к машине.

Сильно похолодало, снова пошел снег. Анника села в автомобиль, включила двигатель и печку на полную мощность. Потом с силой зажмурила глаза и положила руки на руль.

«Господи, какой стыд, но как же мне повезло».

Она еще сильнее зажмурила глаза и ощутила, как душит ее чувство вины. Ей было невыразимо, почти физически тошно.

«Хорошо еще, что я не выставила себя полной дурой и никому ничего не сказала…»

Она вспомнила слова Андерса Шюмана:

«Не смущай невинных людей, Анника. Прежде чем что-то сделать, подумай».

Она с трудом сглотнула, стараясь стряхнуть с себя пульсирующее чувство стыда.