«Простите меня за то, что я такая наивная дура. Простите за то, что я ворую, порчу и уродую вещи».

Она вдруг горько расплакалась. Жгучие слезы струями потекли по щекам.

«Оставь эту патетику. У тебя нет никаких причин себя жалеть».

Она встряхнулась, вытерла рукавом слезы и включила первую передачу. Проехала по извилистой тропинке и через несколько сот метров миновала красный столбик, о котором говорила Ивонна Нордин.

«Мне надо собраться и взять себя в руки. Я не могу дальше так жить».

Она поехала мимо сельского пейзажа. В воздухе неподвижно застыл снег. В животе отчаянно урчало, и Анника вспомнила, что сегодня ничего не ела, за исключением пары кусков колбасы в четверть седьмого утра.

Она нашла пиццерию в Гарпхюттане и заказала обед. Оказалось, что на обед здесь подают пиццу и газированную воду.

Анника взяла еще банку минеральной воды и уселась за свободный стол у окна.

Напротив располагалась большая фабрика, «Гальдекс Гарпхюттан АО». Анника стала смотреть на фабричную автостоянку.

«Как много здесь машин. Как много людей, которые купили эти машины, моют их, ухаживают за ними, ремонтируют, живут своей жизнью в Гарпхюттане, а я не имею о них ни малейшего представления…»

Она снова едва не расплакалась, но сумела взять себя в руки.

«Мне надо последовать примеру Анны и попросить прощения».

Не раздумывая, она достала из сумки телефон и увидела на дисплее один пропущенный звонок. Номер был скрыт. Наверное, звонили из газеты.

Она собралась с мыслями, потом набрала номер, о котором не думала полгода, номер, который до этого она набирала по два раза в день и после этого попыталась стереть его из памяти.

— Алло, это Анна Снапхане.

— Привет, это Анника.

Короткое молчание.

— Привет, Анника. Рада тебя слышать. Я правда очень рада.

— Прости, — сказала Анника. — Я тоже вела себя как последняя идиотка.

Анна отложила трубку, сказав по другому телефону: «Я тебе перезвоню», и снова взяла трубку.