— И что же, по-вашему, Дункан?

— Вы думаете, что это сделал я! Я!

— Неужели?

— Матерь божья… — Баркли покачал головой и снова еще быстрее двинулся вперед; Ребус с трудом поспевал за ним.

— Да я просто хочу узнать, из-за чего вы повздорили с Тревором Гестом, — произнес он в промежутке между двумя глубокими вдохами. — Проверка старой информации, вот из-за чего я здесь.

— Но ведь вы считаете, что это моих рук дело!

— А в действительности?

— Нет!

— Тогда и беспокоиться не о чем.

Ребус огляделся, не совсем понимая, где они находятся. Он мог вернуться обратно, идя по следу автомобильных шин, но не знал, найдет ли место, где надо свернуть, чтобы выйти на луг и дальше, к цивилизованному миру?

— Поверить не могу, что вы так думаете, — горестно проговорил Баркли, качая головой. — Я даю новую жизнь дереву. Мир природы для меня все.

— Но ведь Тревора Геста нельзя превратить в вазу для фруктов!

— Тревор Гест был животным, — безапелляционно заявил Баркли и снова внезапно остановился.

— А разве животные не часть природы? — поинтересовался Ребус, с трудом переводя дыхание.

— Вы же понимаете, что я имею в виду. — Он обвел взглядом лес. — В «Скотсмене» было сказано, что он сидел за кражу со взломом, изнасилование…

— Склонение к половому акту.

Баркли, не обращая внимания на слова Ребуса, продолжал:

— Его упрятали потому, что в конце концов уличили — шила в мешке не утаишь. Но он задолго до этого вел себя как животное. — Баркли снова двинулся в глубь леса.