— Это зависит от того, почему они оставили Эвелин в неведении. Мне плевать на то, что сказал твой приятель Гэри. Это странно, Антуанетта. Очень странно. Во времена твоей работы в Пропавших ты хоть раз делала такое? Все узнавала и уходила, ни словом не обмолвившись семье пропавшего? Хоть раз?

Голова Стива была почти у самого моего уха, в голосе звучала сдерживаемая ярость. Сумасшедший дом. Казалось, меня заставляют играть в «полицейские и воры», с картонным значком и парой заученных фраз из полицейских сериалов. Я отодвинулась от него.

— Ну и что? Маккэнн даже не был ведущим детективом. Если у этого решения и были шаткие основания, не он в ответе.

— А сколько лет Маккэнн женат? — вдруг спросил Стив.

— Думаю, дело уже к серебряной свадьбе. А что?

— Работая по этому делу, он уже был женат. Гэри говорил, что многие детективы были без ума от Эвелин. А что, если у Маккэнна зашло дальше? Что, если он затягивал дело, чтобы иметь возможность видеться с ней?

Жара и клацанье по клавиатуре обложили мой мозг еще одним слоем ваты, толстым, как изоляция. Выхватить бы у Райли клавиатуру, да через колено.

— Вот только никто дело не затягивал. Они закрыли его, как только нашли Десмонда.

— Да. По крайней мере, официально. Мы с тобой еще сказали: «Странно, что они не сделали этого раньше», помнишь? Но может, Маккэнн пообещал Эвелин продолжить расследование в частном порядке, сообщал ей, как продвигается. Может, что-то там между ними произошло, а может, и нет. Но в любом случае Маккэнн не хочет, чтобы об этом узнали. Его брак переживает не лучшие времена, правда? А там целый выводок детей. Если жена выяснит, что он использовал служебное положение, чтобы крутить с Эвелин Мюррей, она может…

— Хватит! Просто хватит! — выпалила я.

Получилось громко. Практиканты повернули головы. Я так рыкнула на них, что все быстренько вернулись к своим делам.

— Ты чего?

— Вся эта галиматья, — зашипела я, — плод твоего воображения. Ты что, сам не видишь? Примерно каждое второе слово, с тех пор как мы получили это дело, ты выковырял прямо из собственной задницы. Бандиты, любовницы, святые угодники и еще немножко.

— Я предлагаю версии. Это наша работа.

— Версии! А не чертовы сказки.

— Это не сказки.

— Нет, Моран, они самые. Конечно, каждая из них возможна, но доказательств нет никаких. Ты тут как-то сказал, что Ашлин была фантазеркой, придумывала разные истории, чтобы чувствовать себя уютнее в своей дрянной жизни. Ты, блядь, делаешь то же самое.

Стив закусил губу. Я придвинулась к нему, чувствуя, как край стола врезается под ребра, и отчеканила: