Я никак не ждала таких слов.

— Правда?

Его лицо повернулось ко мне. Он был удивлен не меньше меня.

— Конечно. А ты как думала?

— Не знаю. Я об этом не думала.

Ни разу. А следовало бы. Я вдруг увидела Бреслина в допросной, топающим в бешенстве: «Мать твою! Он не мог этого сделать!» Бреслина в темной гостиной, перед самым рассветом, нервно звонящего в участок Стонибаттера.

— Извини, — сказала я. — В последнее время я вела себя как долбаная козлина. Во многих смыслах.

Стив и не попытался возразить.

— Да ладно. Все мы иногда долбаные козлины.

— Я не планирую такой быть в дальнейшем.

— Будет мило с твоей стороны.

— Отвали уже.

Булыжная мостовая перестала зыбко раскачиваться, снова сделалась твердой и прочной, холодный воздух ворвался в мои легкие, бодря не хуже хорошей порции кофеина. Надо позвонить Краули, сказать, что снимаю с него повинность в виде статьи, но он все равно мне должен, и однажды я долг с него стребую. И позвонить ма, рассказать ей все о сегодняшнем вечере, даже если не особо и хочется. Может, мы с ней даже посмеемся на пару. А может, Блоха скинет завтра мне письмо, увидев заголовки в газетах: «Привет, Рэйч, видел новости, рад, что все у тебя сложилось, нужно отметить». И может, в выходные я позвоню Лизе и остальным из нашей шатии-братии, узнаю, как они там.

— Знаешь, что мне нужно? Мне нужно выпить. «Хорганс»?

Сив пристроил поудобней сумку на плече.

— Но покупаешь ты. Ты должна мне за то, что Рори не расплакался.

— Ты это о чем? Он весь обрыдался.

— Ты вроде обещала больше не быть козлиной.

— Хорошая попытка. Это не значит, что отныне я девочка для битья.

— Прекрасно. А то я уже начал волноваться.