Анника несколько минут смотрела на кроваво-красное солнце, а потом вернулась в отель. Надо успеть позавтракать до того, как спустится Лотта.

Они встретились у лифта. Лотта вышла из него в тот момент, когда Анника собралась в него войти.

– Великобритания не входит в Шенгенскую зону, – сказала Анника. – Надо иметь с собой паспорт. Мы выезжаем через полчаса.

Двери лифта закрылись, и Анника нажала кнопку четвертого этажа.

Она приняла душ, переоделась, собрала вещи и подумала о том, как бы ей напомнить Лотте, чтобы та взяла с собой камеру.

«Это неразумно, – промелькнуло у нее в голове, – что я должна в затруднительных ситуациях сама принимать решения, хотя у меня есть фотограф, который вообще-то должен выполнять свою работу».

Она понимала, что Патрику нужно интервью с абсолютно коррумпированным адвокатом, который – представившись полным именем и разрешив сделать его фотографии – честно расскажет, как он отмывает миллиарды наркомафии.

Она очень сомневалась в том, что добрый друг Рикарда Мармена предоставит ей такую информацию.

Можно было, наоборот, предположить, что это будет довольно вымученное интервью: «Так приятно, что ты согласился меня принять. Скажи, будь любезен, ты куплен мафией? Как так, нет? Как ты думаешь, не подкуплены ли твои коллеги?»

Она очень естественно и непринужденно позволит ему объяснить, как построена система теневых предприятий. Она спросит, видит ли он какие-либо опасности или недостатки этой системы, а потом дополнит текст объяснениями Рикарда Мармена насчет механизма отмывания денег. Это объяснение позволит связать весь материал воедино. Датчанин позволит персонифицировать эту реальность, хотя его личность останется за кадром газетной публикации.

Она словно услышала голос Андерса Шюмана: «Это вопрос техники описания».

Она вышла из номера, заперла дверь и направилась к лифтам.

Лотта захватила с собой еще больше принадлежностей, чем в прошлый раз: рюкзак с камерами и объективами, большую вспышку, штатив для камеры и еще один штатив для вспышки, большой круглый экран и еще какую-то сумку, о содержимом которой Анника могла только догадываться.

– Ты на самом деле думаешь, что все это тебе сегодня понадобится? – спросила Анника.

Лотта ничего не ответила и принялась целеустремленно носить свои вещи к машине – сначала рюкзак, потом сумки, штативы и, наконец, экран и таинственную сумку.

– Нам будут нужны совершенно заурядные снимки, – напомнила Анника. – Собственно, их должно быть четыре: панорама Гибралтара, вид на Мэйн-стрит, портрет адвоката и портрет девушки из Эстепоны.