Анника села сбоку, Стиг Зейденфаден устроился в торце длинного стола.
– Иногда мы встречаемся и вместе обедаем, – уклончиво ответила Анника. – Рикард обычно помогает мне налаживать контакты…
Вошла секретарша, поставила на стол сахарницу и бесшумно вышла, плотно закрыв за собой дверь.
Пока она не ушла, в кабинете стояла несколько напряженная тишина. Анника осмотрелась. Стену, выходившую на улицу, почти целиком занимали три окна. Было видно здание напротив с таким же кабинетом в три окна. Солнце заглядывало в верхний угол окна, подсвечивая пляшущие под потолком пылинки.
Стиг Зейденфаден откашлялся и облокотился на стол.
– Рикард сообщил мне, что тебя интересует интервью со скандинавским адвокатом в Гибралтаре, – сказал он. – Нас здесь немного, и к тому же один из нас зимой умер.
– Ты имеешь в виду Веронику Сёдерстрём, – догадалась Анника.
– Нам, северянам, надо держаться вместе под этим палящим солнцем. Друзья Рикарда – мои друзья. Чем я могу тебе помочь?
– Ты был знаком с Вероникой Сёдерстрём?
Стиг налил себе чаю из чайника и вздохнул.
– Она не была моей задушевной подругой, но, естественно, мы были знакомы. Немного чаю?
Анника подвинула адвокату свою чашку, и он налил туда чай. Чашки были из тонкого фарфора, с розочками и золотистым кантом. У блюдца был отколот край.
– Какой юридической деятельностью занималась Вероника Сёдерстрём?
Адвокат удивленно посмотрел на Аннику:
– Поле ее деятельности было шире моего. Она бралась как за хозяйственные, так и уголовные дела. Насколько я помню, занималась она и нотариатом. Я же оказываю исключительно
– Это предприятия и налоги?
Он кивнул.
– Ты не мог бы рассказать мне, как устроена налоговая система Гибралтара?
Он снова кивнул и принялся размешивать в чашке сахар.