Бешенство, тлевшее под спудом ночных кошмаров, вырвалось наружу, разбрасывая удушливые угли. Анника встала так резко, что ударила спинкой своего стула стул сидевшего за соседним столом посетителя.

– Как у тебя хватает наглости устраивать мне перекрестный допрос? Первое, о чем ты подумал, – это о том, с кем я сплю.

«Надо вернуться в отель, – пронеслось у нее в голове. – Я спрошу дорогу. Здесь недалеко, не больше полумили».

Она огляделась. Посетители удивленно смотрели на нее. Господин, которого она толкнула, с недовольным видом отодвинул свой стул на сантиметр.

Она едва снова это не сделала, чтобы убежать от ссоры и опять сунуть голову в песок.

Покраснев, Анника села.

– Прости.

Томас явно смутился.

– Здесь полно шведов, – сказал он и кивнул в сторону входа. – Тебя услышали все, даже глухие.

– Прости, – повторила она.

К их столику подошел официант и спросил, готовы ли они сделать заказ. Они принялись торопливо листать меню.

– Здесь надо есть мясо, – сказал Томас. – Его здесь готовят на раскаленных каменных плитах. Должно быть очень вкусно.

Анника, не ответив, закрыла меню.

Томас сделал заказ.

Официант ушел.

– Главное – дети, – сказала Анника. – Мы должны прекратить все эти дрязги, научиться говорить друг с другом спокойно, а не ругаться. Ради детей.

Он кивнул:

– Я тоже думал об этом. Какая, собственно, теперь разница. Мы же разделили детей, и теперь я за них отвечаю.

Она подняла голову и посмотрела на него.

– Нет, Томас, – возразила она. – Пока мы были женаты, я занималась детьми, а ты занимался своей карьерой. Ты стал заниматься ими не сначала, а только после той истории с террористом. Теперь мы делим ответственность – ты и я.