– Я тоже. Где Эллен?

– Она спит, эта козявка.

– Тебе тоже пора спать. Спокойной ночи. Я люблю тебя.

Она улыбнулась, ожидая, что мальчик сейчас скажет то, что он всегда говорил, заканчивая разговор: «Я люблю тебя мама, потому что ты самая лучшая мама в мииииире!» Но сейчас он сказал другое:

– Мама?

– Да?

– Ты не хочешь снова выйти замуж за папу?

Анника открыла глаза и увидела, как Томас кругами ходит по парковке. Он всегда начинал так ходить, когда нервничал.

– Нет, старичок, я не выйду за него замуж. Сейчас папа подойдет, и ты тоже скажешь ему «спокойной ночи».

Отдав Томасу трубку, Анника вернулась на свое место и уставилась в ночь. Стало совсем темно. Дневное тепло рассеялось, усилился ветер. Томас закончил разговор и положил телефон в карман.

Официант тем временем забрал пустую тарелку и принес раскаленную плиту, которую поставил на стол. Рядом он положил толстые куски мяса, зелень и три соуса, а потом объяснил, как налить жир на плиту и положить на нее мясо. Мясо шипело, подпрыгивало и дымилось.

Анника как зачарованная смотрела на потрескивавший под плитой огонь.

– Знаешь, иногда мне тебя не хватает, – признался Томас.

Она думала, что он скажет еще что-то, но он молчал.

– Почему? – спросила она после долгой паузы.

Он положил на тарелку кусок мяса.

– Ты никогда не гладишь по шерсти, всегда говоришь, что думаешь. Мне никогда не нравилось с тобой спорить, но с годами я стал умнее.

Она не ответила.

Томас жарил мясо и отрезал куски. Жарил и отрезал.

Сама она наелась закуской.