Если что-то еще пошло не так, у Фергусона будет еще несколько трудных ночей, чтобы обдумать, как подчистить концы. Даже если Альварес ничего не найдет, Проктер и Чеймберз не дадут делу заглохнуть. Как бы сильно Фергусон не ненавидел их, особенно Проктера, он понимал, что и этот толстый ублюдок, и эта тощая сучка – люди проницательные и решительные.

По тому, как большой нос Проктера вынюхивал все вокруг, Фергусон понимал, что тот намерен довести дело до полного разрешения, не оставив никаких оборванных концов. И он будет тянуть за все концы, пока не разложит все по полочкам. Единственный способ похоронить дело состоит в том, чтобы взвалить на кого-нибудь вину за наем Тессеракта. И этот кто-нибудь должен быть плохим парнем.

Мысли Фергусона прервал неприлично громкий разговор. Фергусон посмотрел в ту сторону и увидел Сайкса, который спорил с метрдотелем. Он дал знак пропустить Сайкса.

Фергусон сосредоточился на еде и не смотрел, как Сайкс садится напротив него. Тот бросил на стол папку.

– С веселым Рождеством!

– Прошу прощения?

Фергусон поднял взгляд и увидел сияющую рожу Сайкса. Она выглядела, как лицо на рекламе товаров для немолодых и непривлекательных мужчин.

– Рождество наступило досрочно, – объявил Сайкс. – Дело сделано.

– Что?

– Дело сделано, – повторил Сайкс.

Шестидесятисемилетнее сердце Фергусона забилось чаще.

– Он мертв?

Лицо Сайкса расплылось еще шире:

– Разорван в мелкие клочья.

– А Саммер?

– Тоже мертва. Рид покончил с обоими. Останков недостаточно для идентификации. К нам ничто не приведет. Никогда.

– Слава Богу, – сказал Фергусон, присоединяя свою улыбку к улыбке Сайкса. – Этот парень стоит каждого уплаченного ему пенни. Надеюсь, англичане оценят его мастерство.

Он сделал паузу, чтобы прочувствовать сладкий вкус победы.

– А ведь на какое-то время я усомнился.

– Да, вы говорили мне, – засмеялся Сайкс. – У меня тоже больше недели сердце было не на месте.