Я толкнул дверь, и мы оказались в помещении, состоявшем из двух комнат, где нас уже ждал Джимми. Это был головной офис фирмы «Фантастик Фэшнс», которая, судя по фотографиям на стенах, продавала товары для молодых наивных женщин, каких много в фермерском поясе южных штатов, — платья и джемперы, расшитые цветами и затейливыми узорами. Удивительно, как порой ничего не значащие детали прочно застревают в памяти. У меня и сейчас стоит перед глазами одна из этих фотографий: женщина бежит с собакой, которая всегда напоминала мне соседскую, из далекого прошлого. Помню собаку, хотя не помню ни соседа, ни город, ни год.

Я аккуратно закрыл дверь, защелкнув замок, и подвез Лона к столу секретарши. На табличке двери второй комнаты значилась фамилия директора фирмы: «Мистер Голдберг». Она ничего не говорила мне, как и фотографии на стене, изображавшие мужчину средних лет с выраженной еврейской внешностью, в обществе жены и троих детей. Лица всех пятерых были озарены лучезарными улыбками. Очевидно, они радовались успеху, достигнутому мистером Голдбергом в Далласе, штат Техас. Я ввез Лона в кабинет босса, представлявший собой квадратную комнату с высоким потолком, с которого свисал вентилятор с вяло вращавшимися лопастями, и паркетным полом. Из двух больших окон, заливавших комнату ярким светом, хорошо просматривался верхний этаж Техасского книгохранилища. Я подвез Лона к окну. Нашим взорам открылось бурлящее человеческое море. По обеим сторонам Элм-стрит люди стояли в несколько рядов, и в эту массу продолжали вливаться все новые люди, желающие лицезреть венценосную пару.

Нам не были видны амфитеатр, колонны, мраморные скамьи на травянистом холме — все эти атрибуты Афин трехсотого года до нашей эры, — зато мы отчетливо видели каждый квадратный сантиметр той части Элм-стрит, которую не закрывали от нас кроны деревьев.

Джимми уже собрал винтовку, приподнял стекло окна и положил несколько больших книг на стол мистера Голдберга. Я взглянул на часы. 12.24.

Когда я установил кресло Лона в ту позицию, которую он выбрал для стрельбы, мы с ним пережили неизбежный кризис. Как там говорится — ни один план не переживает контакта с врагом?

По словам Лона, для того чтобы выстрел прозвучал за пределами комнаты как можно тише — а его хлопок, несмотря на использование немецкого глушителя, все равно будет слышен, — позиция для стрельбы должна располагаться как можно дальше от окна. Тогда бо́льшая часть акустической энергии звука выстрела будет поглощена стенами и мебелью; к тому же его в значительно большей степени заглушит жужжание вентилятора. Но возникла проблема: во всей комнате не было достаточно высокого места, которое обеспечивало бы Лону нужный угол выстрела поверх подоконника.