— Мне надоело убивать. Я хочу убить еще только одного, и теперь пришел его черед.

Воспоминания секретного агента Хью Мичум

Я все слышал. Это произошло быстро, и, как всегда, это было ужасно. Выстрелы, крики, стоны, звуки борьбы — и затем тишина. Радиосвязь прервалась. Это могло означать только одно.

Он каким-то непостижимым образом одолел их.

Я ненавидел Свэггера, и в то же время любил его. Это великий воин. Как смог он выйти победителем, сражаясь в столь неравных условиях? Этот человек поистине бессмертен. Может быть, его, подобно Ахиллесу, в детстве окунули в настой бессмертия, держа за пятку, которую не удалось поразить ни одному лучнику?

Хороший глоток водки успокоил меня, и я попытался реально оценить свое положение. Он не знает моего нынешнего имени, и ему придется начать поиски с нуля. Бог в помощь. Давно покойный Найлз Гарднер, придумавший мою новую биографию, возвел вокруг меня непроницаемую стену.

Я полулежал, наблюдая за тем, как день постепенно уступает свои позиции ночи. Сегодняшний день длился так долго, что у меня возникло ощущение, словно эти дополнительные часы продлили мне жизнь. Они как будто служили доказательством того, что в конце концов благодаря своему долголетию и уму я одержу верх.

Зазвонил телефон. Не мобильный, а спутниковый. Что такое? Неужели Ричард? Я нажал кнопку.

— Ричард?

— Нет. Он прячется в подвале.

— Свэггер! — Я узнал его по лаконичности слога, сухости тона, южному говору, ироничности, отрешенности.

— Да, сэр, наконец-то мы с вами встретились, — сказал он. — Между прочим, на тот случай, если вы хотите поговорить с вашими коммандос, они тоже не могут взять трубку. Выжившие находятся в больнице.

— Черт возьми, — сказал я. — Вы находчивый человек. Горе тому, кто пытается перехитрить Боба Ли Свэггера.

— Я вовсе не гениален, мистер Мичум, а просто наблюдателен.

— Мне следовало знать об этом. В чем я допустил ошибку?

— Подделка документов фирмы «Аберкромби и Фитч». Я было поверил в их подлинность. Но потом понял, что если бы они прислали вашему кузену винтовку нового калибра и попросили написать о ней статью, он непременно написал бы, соблюдая договоренность. Но я точно знал, что он не писал о.264, поскольку прочитал все его статьи.

Лон! Оказывается, это он, уже покойник, выдал меня своей порядочностью! Я едва не рассмеялся. Меня подвела именно та черта Лона, которая мне так нравилась в нем.

Я молчал, не зная, что сказать. И вдруг меня осенило. Лишь один вопрос имел для меня значение.

— Зачем? Зачем вам было это нужно, Свэггер? Вы что же, так любили Джона Кеннеди? Вам хотелось быть доверенным рыцарем в Камелоте? Вы сходили с ума по Джеки? У вас разрывалось сердце при виде мужественных мальчика и девочки на похоронах? Зачем, Свэггер, зачем?