Защита Обары опиралась на хитрость, вывернутые наизнанку факты, а иногда на откровенную ложь. Подтасовки не удивляли, но омерзительнее всего, что сквозь отполированную до блеска выдумку проглядывало зерно правды. Обара невероятно много знал о Люси, в том числе личные подробности, которые он мог услышать только от нее. Что бы ни произошло в те часы, когда они были вместе, было ясно: Ёдзи и Люси действительно долго разговаривали, и девушка поделилась с ним секретами, которые доверила бы очень немногим.

Обара изложил и свою версию событий следующего дня, воскресенья 2 июля. По мнению обвинения, Люси к тому времени была уже мертва или при смерти. Но ответчик уверял, что она была еще как жива и продолжала пить и веселиться. Когда Обара поехал на поезде в Токио, Люси предпочла остаться в его квартире, чтоб прикончить свои запасы таблеток. Вечером он позвонил ей из городской квартиры, и «она говорила странные вещи, из-за чего я решил, что у нее передозировка». Он позвонил в несколько отделений неотложки на тот случай, если Люси понадобится медицинская помощь, и вскоре после полуночи вернулся в свой номер в Дзуси.

– Я сказал Люси, что она приняла слишком много таблеток и ей нужно в больницу в Токио, – заявил он. – Но Люси отказалась ехать из страха, что ее депортируют, если узнают о наркотиках.

Вынести дальнейшие слова Обары оказалось труднее всего, и не из-за его лжи, а опять же потому, что в его рассказе была доля правды.

– После аварии у меня болела шея, я неважно себя чувствовал. Поэтому Люси, которая не последовала моему совету, начала меня раздражать, – сообщил он. – К тому же она стала повторять одни и те же очень плохие шутки. Говорила: «Семья по линии Джейн проклята. У них проблемы с головой. Мать Джейн умерла, когда ей был сорок один год. Сестра Джейн умерла в тридцать один».

История семьи была воспроизведена очень точно. Собрал ли Обара информацию дистанционно, с помощью британских частных детективов, работающих в Севеноуксе, или это указывало на ловкость, с которой он обработал Люси, выудив из нее в тот вечер самые страшные секреты?

– Она все твердила: «Это проклятие», – продолжал Обара. – Говорила: «Мать Джейн умерла в сорок один год, сестра в тридцать один. Дочь Джейн умрет в двадцать один год, а внучка в одиннадцать». Она все время повторяла эту дурную шутку, и наконец мне надоело. Я связался с одним человеком и сказал, что у меня в квартире хостес-иностранка с передозировкой наркотиков, ее надо отвезти домой. Этим человеком был А-сан.

По словам Обары, в понедельник утром он снова поехал в Токио. Перед тем как выйти из дома в Дзуси-Марине, он оставил еду для Люси, пребывающей под кайфом, и предупредил, что за ней приедут и отвезут ее домой; деньги для А-сана он спрятал в домашних туфлях из овчины у входа в квартиру.