Правда в том, что я и сама этого не знаю.

Вчера мы могли бы действовать с помощью Гамильтона. Он поместил ее в Программу, у него есть связи, возможно, у него получилось бы вернуть ее обратно. Но он все еще вне поля досягаемости: мы ищем его. Пустившись в бега, люди часто возвращаются в места, где провели детство, туда, где когда-то чувствовали себя в безопасности. Или пытаются затеряться в хаосе больших городов. Гамильтон был директором «Хоупленда», у него мог остаться ключ от корпоративной квартиры. Финн сейчас пытается получить информацию откуда только возможно. Крейги послал людей проверить все имеющиеся у нас адреса. Я даже позвонила Эллису и назвала имя. А это еще кто такой, черт возьми? Или вы и этого не объясните? Черт вас всех подери. И все же пока ничего.

Что, если мы его не найдем?

Случай Кэтрин Галлахер аномальный. О ней нет сведений в системе. Это может стать поводом для властей выпустить ее. Но как потом обеспечить ей безопасность – вопрос именно в этом. Мы не знаем имени клиента, но у него есть связи и свои источники: через час он будет знать, что Кэтрин покинула Программу, это развяжет им руки.

– Возвращайся. Сделай так, чтобы с ней ничего не случилось. Не покидай клинику и жди звонка. Я сообщу сразу, как только разработаю план. Возможно, будем действовать через Уитмана. Ему понадобится встретиться с тобой. Воспользуемся предоставляемыми возможностями для свиданий в Программе. Вытащим ее так быстро, как только сможем. Но после… – Мне больно. Нельзя обращать внимания. – Вам обоим надо будет исчезнуть. – Произнести тяжелее, чем я полагала. – Мы сделаем все необходимое, это наша работа. – Новая жизнь вдали от всех. Вдвоем. Ты должна справиться. – Тебе захочется быть рядом с ней, но какое-то время потребуется быть в разлуке…

– Ты меня не так поняла, – произносит он.

Не стоит притворяться. Это старо как мир: влюбиться в объект. Он отрицает лишь из гордости. Ах, если бы это было правдой. Пожалуйста, не лги мне, – крутится в моей голове. Я вытащу ее, но не лги мне.

Я не могу произнести это. Слова застревают в горле.

Я с трудом сглатываю. Давай же, продолжай.

– Это не имеет значения.

– Нет, – перебивает Йоханссон. – Имеет.

Его рука медленно накрывает мою ладонь. Он продолжает сидеть, опустив голову, не поднимая на меня глаз.

– Ничего, – шепчет он. – Я знаю, что не нужен тебе.