— Тогда поехали.

— Нормы правосудия, — сказал Фокс, — вероятно, придуманы просвещенными людьми, но порой они нагоняют тоску. Я полагаю, вы не согласитесь с таким суждением, мистер Элейн?

— Они не дают нам возможности перепрыгивать на чужой шесток, бригадир Фокс, и, полагаю, это разумно.

— Если бы можно было побеседовать с ним один на один, — взорвался Фокс, — сломать его!

— Под давлением он в истерическом состоянии может сделать признание. Оно не обязательно будет соответствовать истине. Разве не такая идея заложена в нормы правосудия?

Фокс пробормотал что-то очень непечатное.

— Куда направляемся? — спросил Найджел Батгейт.

— Навестим Бризи, — буркнул Элейн, — и почти наверняка встретимся там с визитером, Сесаром Бонном из «Метронома».

— Откуда вы знаете?

— Мы же не сидим без дела, — ответил за Элейна Фокс. — Эти двое договорились о встрече по телефону.

— И что будет дальше?

— Мы арестуем Беллера, мистер Батгейт, за получение и распространение наркотиков.

— Фокс полагает, что против него удастся собрать улики. От завсегдатаев ресторана, — сказал Элейн.

— Пока он будет под арестом, — угрюмо размышлял Фокс, — есть шанс, что он заговорит. Несмотря на правило обычного предупреждения из «Судейского кодекса».

— Он не может жить без света рампы, — неожиданно бросил Элейн.

— Ну и что? — спросил Найджел.

— Ничего. Не знаю. Он может на чем-нибудь сломаться. Поехали.

В туннелеобразном коридоре, ведшем к квартире Бризи, было довольно темно. В дальнем его конце маячил человек в штатском — черная фигура на фоне среднего окна. Неслышно ступая по толстому ковру, Элейн со своими спутниками подошел к нему. Человек сделал движение головой и пробормотал что-то, кончавшееся словом «скандал».

— Это хорошо, — сказал Элейн и кивнул. Мужчина осторожно открыл дверь в квартиру Бризи.