– Пару лет назад мне довелось поработать с одним судьей из вашей команды. – Он назвал имя судьи, и Сантини понимающе кивнул. – Так вот, он отзывался о вас с большим уважением. Говорил, что вы отлично сработали.

– Приятно слышать… – Сантини скривился. – Господин Курчо, что вы хотите мне сказать?

Начальник спецподразделения улыбнулся:

– У нас с вами есть кое-что общее. Во-первых, оба мы носим усы, хотя мои, разумеется, красивей. Во-вторых, мы оба отличные полицейские.

– Я стараюсь, как могу.

– Правда?

Сантини раздраженно развел руками:

– Могу я спросить, на что вы намекаете?

– Думаю, вы и сами знаете.

– Не я возглавляю следствие по делу Каселли, – сказал Сантини. – Я лишь выполняю приказы магистрата.

– Вы пляшете под чужую дудку, – впервые посуровев, сказал Курчо. – Вот только дудочник заведет вас в тупик. Госпожа Каселли невиновна.

– И вам хватило одного дня, чтобы это понять?

– Каселли работала под началом господина Ровере. Она вмешалась в расследование в Пратони не по собственной прихоти. И если Ровере дал ей подобное поручение, а она его приняла, значит они друг другу доверяли.

– Возможно. Также возможно, что, выполняя это поручение, она попросту сошла с ума.

– Или же их вмешательство пришлось кому-то не по нраву. Поэтому и погиб Ровере.

– Скажите это Де Анджелису, – отчетливо проговорил Сантини.

– Я говорю это вам. Потому что вы мой коллега. И я знаю, что вы мне верите, несмотря на все ваше уважение к Де Анджелису и личную неприязнь к госпоже Каселли.

Сантини стоило большого труда не потерять самообладания.

– Благодарю за ценные указания, – сквозь зубы процедил он. – Я их обязательно обдумаю. Могу я еще чем-то быть вам полезен?

Курчо поднялся: