Она оставила дверь приоткрытой, чтобы иметь возможность наблюдать за входом. В комнате витал аромат одеколона «Колониали». Тут и там на виду лежали предметы мужской одежды, а к борту кровати был прислонен кислородный баллон с маской, необходимый Валле, чтобы не задохнуться во сне.

Ванда и Андреа вошли в дом. Данте был искренне рад видеть мужчину и заключил его в объятия.

– Ты нагулял жирок, – сказал Андреа. – Еще немного – и станешь похож на папашу.

– А тебе только того и надо. Будешь тиранить нас обоих.

Андреа коротко рассмеялся и тут же посерьезнел:

– Я пригнал лучший грузовик, который только можно было достать на стройке. У лебедки двадцатипятиметровый трос. Ребята говорят, он выдерживает пару тонн, но сам я не проверял.

– Пожалуй, это как раз то, что нам нужно.

Ванда что-то неслышно сказала Андреа. Должно быть, предложила ему выпить или перекусить.

Тот вежливо отказался.

– Мне пора возвращаться на работу. Но сначала надо разгрузить остальное барахло. – Он нерешительно повернулся к Данте. – Твой отец просил передать, что предложение еще в силе, – с некоторым смущением сказал он.

– С чего он взял, что за пару часов я могу передумать?

– Он знает, что ты парень непостоянный.

– Похоже, в последнее время я изменился… – с ноткой грусти сказал Данте. – Я бы помог тебе с разгрузкой, но не хочу показываться на улице.

– Понятно. – Андреа поднял руки в знак капитуляции. – Ну тогда я пошел.

Он открыл входную дверь, и Коломба отодвинулась, чтобы ее не было заметно. Она задела коленом стопку сложенных у стены журналов об интерьере, и они соскользнули на пол. Нагнувшись, чтобы их подобрать, она увидела среди журналов старый фотоальбом с переложенными пергаментом листами. Чувствуя, что сует нос в чужие дела, Коломба все-таки не удержалась и с любопытством его раскрыла: как она и думала, первая фотография запечатлела венчающуюся пару, одетую по моде семидесятых годов. Женщина нисколько не походила на Ванду, но ее жених… В разодетом в узкий пиджак мужчине, который серьезно глядел на священника, она узнала Аннибале Валле. Только вот парень у алтаря был моложе на сорок лет и стройнее минимум на сотню килограммов. Значит, брюнетка в белом платье – мать Данте.

Пока Андреа, перешучиваясь с Данте, разгружал грузовик, устроившаяся на краю кровати Коломба листала семейный альбом Валле. На паре черно-белых фотографий был изображен курортный городок – то ли Римини, то ли Риччоне. Женщины были поголовно облачены в закрытые купальники, а Валле играл в пляжный теннис. Еще через три снимка на балконе, с округлившимся животом, курила мать Данте. Уже на следующей фотографии на одеяле лежал голенький полугодовалый Данте. Коломбе не терпелось ее ему показать, хотя его реакции она немного побаивалась. Силосная башня начисто стерла его память о родне и друзьях, и их фотографии – например, та, где близкие аплодируют его первым попыткам ползти, – могут стать для него потрясением. Данте уверен, что все его снимки и детские вещи уничтожены при пожаре. На деле же кое-что уцелело, но отец забыл ему это показать.