– Да. Но не такой, какой ты любишь, – с натянутой улыбкой сказала Коломба.

– Не важно. Я готов пойти на жертвы. В тюрьме будет даже хуже, а меня уже ломает похлеще, чем наркомана…

– Я сделаю тебе кофе, а ты пока иди умываться, – сказала Коломба и вскочила.

Данте озадаченно посмотрел на нее:

– Все нормально?

– Просто надоело сидеть без дела.

– Ты нервничаешь.

– Конечно нервничаю. А ты нет?

– Нет, у Ванды есть куча ксанакса. Или, лучше сказать, была.

Пока Данте сидел за поздним завтраком, во дворе послышался шум грузовика. Подав Данте знак молчать, Коломба опасливо выглянула из-за штор. Возле дома остановился бортовой грузовик, на платформе которого была установлена огромная электрическая лебедка, каких не встретишь даже на тягачах. Трос, в свою очередь, был тоньше и заканчивался двумя крюками, крепившимися к прочным с виду цепям.

– Все в порядке? – спросил Данте, застывший, не успев поднести ко рту печенье.

– Похоже, доставка приехала, – сказала Коломба. – Но я не вижу, кто за рулем.

Дверца с пассажирской стороны распахнулась, и на подножке грузовика показалась Ванда. Она явно не решалась спрыгнуть вниз из высокой кабины. Водитель – марокканец лет пятидесяти в сером костюме и красном галстуке – подбежал к женщине и помог ей спуститься.

– Посмотри, – сказала Коломба. – С Вандой приехал какой-то хмырь.

Отложив печенье, Данте, словно изображающий воришку мим, с преувеличенной осторожностью подкрался к окну и выглянул из-за шторы. Увидев марокканца, он улыбнулся:

– Это Андреа, правая рука отца. Его мальчик на побегушках и, пожалуй, единственный друг.

– Ты ему доверяешь?

– Да, но я не знаю, что ему известно. Лучше, если ты показываться не будешь.

– О’кей, – сказала Коломба и спряталась в комнате Ванды.