– Однако вам, как минимум, известно, что Немец опасен, иначе вы бы развязали ему руки. А если мы правы насчет него, то, возможно, не ошибаемся и насчет детей. Это вас и беспокоит.

– Меня беспокоит только, как бы поскорей покончить со всем этим дерьмом, – сказал Сантини. Но тон его до неузнаваемости изменился.

– Так что вам мешает? Покончите с ним наилучшим образом. Распорядитесь вытащить и открыть цистерну.

До сих пор Коломба молчала, чтобы не влезать в их разговор, но больше сдерживаться она не могла:

– Я знаю, каково жить с чувством вины, Сантини. И я от всей души надеюсь, что с тобой этого не случится. Гибель детей ты никогда себе не простишь.

Сантини открыл было рот, чтобы ответить, но так ничего и не сказал. Внезапно он словно увидел себя глазами своих людей. Увидел полицейского средних лет в слишком легком для такой холодной ночи плаще. Младшие по званию побаиваются его из-за вспышек ярости, а старшие попросту сторонятся. Никто из них ему не доверяет. А ведь они правы. Самый худший коп – тот, кому стало на все плевать. Плевать, кого арестовывать, плевать, кого отправлять за решетку, плевать, виновен ли задержанный. Плевать, что кто-то может пострадать или погибнуть. Главное – закрыть дело и не нажить геморроя. Как любила повторять его матушка, нужно уметь «плыть по течению». Он с детства мечтал стать полицейским и представлял, как сослуживцы аплодируют очередному его героическому подвигу, а он купается в лучах заслуженной славы – точь-в-точь как в кино. Но постепенно этот герой исчез. Его место занял хмурый, заурядный функционер, который всегда держит нос по ветру и знает, кому польстить, а кого осудить. Но сейчас, понял Сантини, ему стало плевать и на карьеру. Он чувствовал себя старым и измотанным. У него не осталось ни надежд, ни идеалов.

– Ты хоть знаешь, о чем просишь? – спросил он.

– Да. Я прошу тебя поступить правильно. Ты давненько не поступал по совести, правда? – спросила Коломба.

Сантини на мгновение прикрыл веки, а потом повернулся к обыскивающим грузовик полицейским:

– Кто-нибудь из вас умеет пользоваться долбаной лебедкой?

Инспектор с севера взял Сантини за рукав:

– Можно вас на секунду?

Сантини высвободил руку:

– Нет, нельзя. Ну так что? Кто-нибудь мне ответит или мне самому все сделать?

– Я умею. У меня отец на стройке работал, – сказал один из агентов, обыскивающих грузовик.

– Только подробностей твоей биографии мне не хватало… Запусти лебедку и вытащи то, что прицеплено к тросу.

– Слушаюсь, – сказал агент.

– А с ними что делать, господин Сантини? – спросил конвойный, сопровождающий Коломбу.