– Данте бы на такое не купился, – отозвалась Коломба, которая и сама несколько секунд рассматривала ту же возможность.

– Я все-таки распоряжусь, чтобы ее нашли, – сказал Сантини, достав мобильник.

Однако документ пришел еще не полностью. Из устройства выползла еще одна страница с логотипом клиники. Заголовок гласил: «WISSENSCHAFTLICHE AUSSCHUSS».

– Что это значит? – спросила Коломба.

– Мм… – не отводя телефон от уха, ответил Сантини. – Погоди-ка… Wissenschaft значит «наука»… «научный комитет»! – наконец воскликнул он и вернулся к разговору с подчиненным, который что-то усталым голосом отвечал.

Факс снова тихо запищал и выключился. Коломба достала из лотка последний листок. На нем был список членов научного комитета. Дочитав его до середины, она почувствовала, что кровь отхлынула от ее сердца и сковала ноги. Она пошатнулась и оперлась о витрину.

Сантини прикрыл микрофон ладонью:

– Каселли, тебе плохо?

Она, онемев от потрясения, покачала головой и ткнула пальцем в список. Прочитав имя, Сантини, не прощаясь с собеседником, бросил трубку.

Отец вернулся в трейлер, и на этот раз в руках у него был крупный сверток. Положив свою ношу на стол, он остался молча стоять на ногах. Сообщив Данте, какой подарок его ждет, он сразу же ушел, чтобы тот успел вволю раздразнить свое любопытство.

Данте сел на кровати, прислонившись затылком к стене. Трясло уже не так сильно, но он чувствовал непреодолимую слабость во всем теле. Было тяжело дышать, а сердце колотилось как бешеное.

– Ты принес мне другой подарок? – с трудом выговорил он.

– Не совсем. Можно сказать, что это подарок для меня, – ответил Отец.

Он открыл сверток и достал картонную папку, жгут, пузырек с перекисью водорода и шприц, а затем сорвал с тюка ткань и бросил ее на пол. Под ней оказалась старая стопорезка – что-то вроде ятагана с деревянной рукоятью, прикрепленного к стальному основанию. Такие резаки раньше использовались в типографиях для разрезания бумаги на листы определенного формата с целью укладки в стопы.

При виде остро заточенного лезвия Данте вздрогнул:

– Для тебя?

– Небольшая демонстрация. Доказательство, что ты именно таков, каким я тебя считаю.

Он пододвинул стол так близко к кровати Данте, что ножки почти касались его тела, а затем подтащил к себе стул и сел. Теперь их разделяло меньше метра – длина металлического троса. Отец все рассчитал: Данте не сможет броситься на него, но дотянется до стола. И до стопорезки.

– И что же я должен тебе продемонстрировать?