С этими словами он повел ее на танцплощадку.
Мардер кое-что смыслил в мексиканских танцах, а вот его партнерша, как выяснилось через пару минут, не смыслила ничего. Поэтому он взял дело в свои руки; по крайней мере, Пепа отзывалась на его движения и позволяла вести себя от одной фигуры танца к другой. Он опробовал несколько затейливых па и справился весьма достойно, чем немало ее удивил и впечатлил.
– Я уже готова поверить, что вы и впрямь мексиканец, Мардер. Где вы выучились таким номерам?
– В Сансет-Парке. Это мексиканский район, мы когда-то жили неподалеку. Моя жена любила танцевать. И у нее здорово получалось.
– Какая она замечательная.
От Мардера не ускользнул ее тон.
– Она
– Боюсь, не читала, но имя очень любопытное. Мои родители тоже из
– Ничего такого я не вижу. А она еще была ослепительной красавицей, великолепной матерью и потрясающей поварихой.
– Я уже вся скукожилась; назовите хоть какие-то отрицательные черты.
– На ум приходят только две. Во-первых, она была слегка чокнутой. Время от времени закатывала истерики. То есть приходилось физически ее удерживать, чтобы не поранила меня или себя. И это свое бешенство она вымещала только на мне, но никогда на детях, слава богу, или других людях. А все из-за того, что я увез ее из родных мест и обрек на унизительное изгнание.
– С позволения сказать, это же смешно. Что ей мешало сесть на самолет? Или, раз уж на то пошло, вы бы могли переехать сюда, если это было так важно для нее.
– Я же сказал, она была немножко