— Хорошо. Не буду. Но… Аляска. Ты понял?
— Нет.
— Ты проводишь, — не знаю как, — в Конгрессе передачу Аляски России как долг, который забыли вернуть много лет назад. Ведь забыли? Забыли. И пусть Конгресс выплатит процент за этот долг. За проценты мы готовы взять Гавайские острова. Идёт?
— Э-э-э… Кхрм… кгм… кгм… я не очень понял. — Президент США кинул затравленный взгляд на своих соратников, выставивших уши.
— Но насчёт кнопки ты всё понял?
— Да.
— Тогда советую попытаться вспомнить заповедь Моисея по поводу долгов. Вспоминай, не бросая трубку, а я держу палец на кнопке. Может дать трубку Солдату?
— Не надо. Это ультиматум?
— Это добрый совет старого друга. Зачем нам, старым добрым друзьям ругаться из-за какой-то Аляски и дохленьких островов. Георгий, да у тебя этих островов — список за день не огласишь. А Вашингтон один.
— Я, возможно, соглашусь…
— Мы с Солдатом в этом не сомневаемся. Ты же умный парень. Но есть такое слово — гарантия. Мы хотели бы поверить в ту идею, которая стоит за словом.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Вот что: сейчас, сию минуту, все твои субмарины — все! — делают пуск своими ракетами — мы будем считать, — вертикально вверх от плоскости земной поверхности и за стратосферой самоликвидируются. То же касается шахт и железнодорожных пусковых установок. На перекодировку и перезагрузку компьютеров мы даём пять минут. Я знаю, вы делаете это очень быстро. Джордж, время пошло. Мы с Солдатом ждём…
63.
63.
— Послушай, друг. Невежливо как-то с дамами получилось.
— Да ладно там… Невежливо. Все они одинаковы. Ведь с тобой шуры-муры крутила, а как только я её потрогал, сразу и растаяла.
— Мда… Наши женщины падки на иностранцев. Особенно на русских. Но всё равно… Как-то не очень скромно… Бац — и нету. И всех подруг заодно.
— Ещё наштампуют, — уверенно ответил 777й. — Ты ей предлагал слетать на Марс?